Там будет город.
Там, за поворотом.
Поворотом дороги, судьбы, неба.
Не сегодня, не завтра, и даже не на следующей неделе, но – обязательно будет.
А в городе том сад. И в том саду, конечно же, конечно – животные невиданной красы.
С четырьмя лапами, с хвостом трубой, в нежных меховых шубках.
Белоснежные фарфоровые статуэтки с изумрудными глазами.
Плюшевые рыжики с квадратными мордами, похожие на маленьких медвежат и насупленно глядящие из-под бровей.
Глянцево-черные пантерки – изящные, маленькие, но от этого не менее опасные.
Кошки, кошечки, котики, кисоньки, котейки, котярочки.
Это они – украшенные шрамами, полученными в боях за прекрасных дам, седоватые коты-разбойники с нахальными желтыми глазами, обходящие территорию сада с грозным видом вольнонаемных секьюрити.
Это они – наряженные в белые носочки и в белоснежные нагруднички дамы кошачьего роду-племени, прищуривающие в томном кокетстве голубые, зелёные, золотистые глазки.
Это они – стайки, группки, парочки забавных непоседливых котят, которые отваживаются задирать нос и нападать в игривой агрессии и на надменных секьюрити, и на напыщенных дам. Этот детский сад резвится в святой уверенности, что им можно всё, и мир, естественно!, устроен только ради них – отважных и радостных покорителей кошачьей вселенной.
И разговоры-разговорчики, беседы-беседушки: ругательные с пронзительно-утробными воплями выяснения отношений; интимные мурлыкания на карнизах дворцовых переходов (да-да, в саду есть светлый и просторный кошачий дворец, похожий на большой пряничный домик); требовательные мявканья по поводу наступления времени завтраков, обедов, ужинов и приятных в своей неожиданности перекусов с выдачей колбасных мышек и взбитых сливок, уложенных в формочки в виде птичек и собачек.
Царство кошек. Кошачий город. Кэтбург. Киттэнвиллидж.
Затейливые решётчатые ворота, чьи вензеля изображают хвостатых-полосатых во всех видах и ракурсах. Хочется подойти поближе и пробежать пальцами по замысловатым узорам. Вдруг это принесёт удачу?...
Солнце клонится к западу, розовое сияние прикасается тёплой ладошкой к лицам. Разве не так, разве эти мордочки – не лица простоты и бесхитросности? Детская распахнутость глаз и умиленность во взорах больших двуногих существ со стороны выглядят довольно забавно. Но это со стороны! А по сторонам никого нет, кроме нас.
Ты и я – мы. Мы и кошки. Кошки и мы.
Зайдём туда? Будем как они? Будем как дети?
А помнишь ту картинку, где два хвостатых пушистых существа спят, обнявшись лапками?
Наивность сюжета похожа на этот волшебный вечер, который зовёт войти в ожидающую ночь, чтобы… Чтобы что? Чтобы всё-таки увидеть небо в алмазах и заслушаться соловьиными трелями? Чтобы обрести истинных себя? Чтобы, крепко держась за руки, уйти по дорожкам сказочного сада от тех, чьи души высушены и приколоты булавками к деловым костюмам? Как же жаль их, ежедневно бредущих по дорогам других, пыльных, каменных, жарких и смрадных городов! Городов страны с жестяным скрипучим названием «Наша Жизнь»…
А он есть, конечно есть – этот город. И этот сад. Именно этот, именно такой, каким я вижу его сейчас. Правда, в другой стране. Под другим солнцем, под другим небом.
Я иду к нему – давно и долго.
Я верю, что и ты идёшь туда.
Наверное, другой дорогой, но и она из тех, что приводят в тот самый вечный Рим. В вечный Рим праздника, сказки, радости и верной, чистой, нежной и бескорыстной любви.
Я верю.
Я жду.
Я знаю.
Я – иду.
ответить