Привет, отец!
Сегодня мы с тобой сравнялись в возрасте и стали ровесниками. Странно звучит, да? Но это так. И, значит, можно поговорить без оглядки на количество прожитых лет и размер жизненного опыта?
Увы. Разговора на равных у нас с тобой не получится. Потому что годы наши не равноценны. Ты жил трудной жизнью в непростое время. С минимумом комфорта, без которого сейчас не представить себя. Ты много работал, чтобы обеспечить любимую жену и непутевого сына, который приносил тебе массу огорчений своей своевольностью и непредсказуемостью.
У тебя не было времени на усталое умничанье и издевательский сарказм в адрес своей страны и власти. Ты просто любил Родину и не искал причины заменить это высокое чувство на ёрничанье и скептицизм.
Ты старался больше читать, но редко обсуждал со мной книги. Потому что был честен и открыт. Для тебя черное было не бездной белого. А белое не скрытой сущностью черного. Ты воспринимал плохое только плохим, а хорошее только хорошим. Наверно, тебя научила этому война, в которую ты вошел мальчишкой, а вышел из нее мужчиной.
В прежние времена твоя прямота как-то отталкивала меня. В бесконечных спорах на окололитературных тусовках я привык всюду искать противоречия, отрицания, видеть второе дно. Я был немного диссидентом, немного циником. Мы с тобой не понимали друг друга, отец.
Но теперь, догнав тебя в календарном возрасте, я знаю, что гораздо младше, чем ты. Никчемнее как-то. Потому что возможностью быть собой и жить так, как хочу, я обязан тебе, папа. Твоему, трудолюбию, твоей порядочности, твоей доброте.
И если мне повезет, и я проживу еще много лет, то старше тебя все равно не буду. Я навсегда останусь мальчиком рядом с тобой. Я останусь твоим сыном.
Любящим и уважающим тебя.
ответить