* * *
Ох уж мне этот гулящий и пьющий матрос!
После похода матросит доверчивых девушек.
Сажень косая в плечах, выше среднего рост,
Смотрит орлом, не жалеет на сладости денежек.
Все обошёл полушария нашей Земли,
Знает, как могут любить алеутки и маори,
Только их ласки его удержать не смогли,
“Я ненадолго, пойми: то да сё… ” да и мало ли
У моряка разных дел? Выше мачты хлопот!
И Бенджамин поутру, как обычно, отчаливал.
Вновь Чио-сан залетевшая весточку ждёт,
Знает – напрасно, с концами, но верит отчаянно.
Пушкин и Бродский, Петрарка и Байрон, и Блок…
Все обломались, пытаясь добраться до истины.
Правда, нашёлся один – некий Джон Лютер Лонг,
Казус природный в журнале он пристально высветил.
После набросилась свора заядлых писак:
Дэвид Беласко, Джакоза, Иллика, Пучинни…
Тему они сообща превратили в форшмак,
Но умудрился Владимир – добавил петрушки и чили.
Не совпадает единое.. Ну подскажите мне – для
чего и зачем я взял и тебя обидел?
И сбежал, сбежал шустрой крысою с корабля,
как от себя в океан Мартин Иден...
Два полушария этой единой Земли,
корчатся в муках, хрипят, убивая друг друга,
и я, вползающий в сны твои с постоянством змеи,
всегда возвращаюсь с наполненным нежностью брюхом.
Ты, обессилено руки свои уронив,
словно кувшинка, что над водой опрокинута,
смотришь прозрачно и жжёт, – не судим, не ревнив,-
взгляд твой, глазами как будто покинутый...
Не совпадает единое если, зачем,
Господи, сделал ты разными нас? Это так по-уродски...
Пеню за это не выдаст и твой казначей
и объяснять обломаются Пушкин и Бродский.
Сердце трубит в свой кровавый взволнованный рог
в разум, что мыслью, как выстрелом, вдруг, обездвижен,-
если любовью своею обидеть я смог,
что я наделаю, если ...возненавижу?
ответить