Опять кончаются деньги и нужно брать новый заказ. Это я понял, когда заглянул в холодильник и не нашел там кефира. Тоскливо. Жить можно без утреннего сока, даже без вечернего пива, но не без кефира на ночь.
Это как барометр. Когда эта сеть с австралийским зверем на лейбле перестает завозить тебе продукты, значит, кредит подошел к концу, надо идти на работу, или вскрывать запасы в банке.
Это мучительная дилемма всегда заканчивалась одинаково.
- Заказики есть? – спросил я, набрав номер с телефона, который не доставал из сейфа недели три.
- Мы уж решили, что ты в завязке. Заказы всегда есть. С детьми не берешь?
- Не, это уже браконьерство какое-то.
- Ладно, тогда как обычно. Есть заказ на холодное оружие.
- Аниме что ль насмотрелись?
- Ну, типа того
- Штопор сгодится? Не тащить ж мне катану через полгорода?
- Надбавка гарантируется.
- Вы серьезно, катану? Подумаю. Так и до бензопилы можно докатиться.
Мне нужно в центр, или в трущобы. В спальном районе искать смысла мало. Там они маскируются под своих, а вот в других местах, где людей полно, их бдительность может ослабнуть. И все.
Беру фотоаппарат с маленьким объективом – чтоб не думали, что папарацци, и вперед.
Дебильный вид обязателен. Сейчас зима, значит это длинный шарф и желтые ботинки. С моей рязанской рожей за иностранца себя не выдашь, будем делать фрика.
Стоять с камерой перед какой-нибудь барочной церковью, которые различаются для меня только цветом – дело нехитрое, а вот что фотограф может ловить у универмага постройки семидесятых или апгрейденного кинотеатра? Только людей фотографировать. Ко мне скоро привыкают и даже самые недружелюбные – старухи и толстопузые дядьки перестают делать фейсы кирпичом. Может, ну его нах, уйти в фотографы?
Так можно проходить несколько дней и все без толку. Я уже с бомжами перезнакомился, теми, что ночуют у подъезда банка – тут теплее, и к деньгам ближе, скалятся. Пару раз разбрасывал приманки – ракушки каури, но их никто не брал.
Отчаяние – верный советчик. Еще не разу не подводило. Устав от бессмысленных походов по центру, я еду в спальный район. Здесь другая технология – чужака на раз вычислят. Придется тащиться в супермаркет, или торговый центр. И убрать камеру с глаз долой. У входа в этот супермаркет на стене был нанесен оберег, замаскированный под граффити. Вот и славно. Я подошел к стеллажу с пивом. Взял баночку и пакет чипсов уселся прямо на развал с пакетами сока, откупорил, сижу, пью. Ждать пришлось недолго. Появилась молодая женщина в клетчатом пальто. Она толкала перед собой тележку, наполненную раковинами каури, ну или устрицами, осьминогами, угрями и форелью.
Я взялся за телефон.
- Готово. Сто тысяч прямо сейчас.
- Какой быстрый, – отозвались на том конце, – Посмотреть нужно.
Я помню, помню. Как будто бы они мне заплатят, если я ошибусь, чистоплюи.
Женщина была красива, но неестественна, будто ее облик создавали в фотошопе существа, прекрасно изучившие анатомию, портреты людей, но ни разу не видавшие их вживую. И потому эта красота больше отпугивала.
Я пошел за ней. Через три квартала женщина, явно устав от преследования, остановилась. Я приблизился и сказал ей в спину:
- Завтра ты умрешь.
Она молчала. Я обошел ее – так и есть, склоненная голова, никакой мимики на лице, меня словно нет. Я разозлился и хлестнул ее перчаткой по рукаву.
- Завтра тебя не станет. И знаешь, как это произойдет? Утром, когда ты выйдешь из дому ты увидишь на скамейке самурайский меч, или пожарный топор, не важно. Ты возьмешь его в руки и пойдешь в ближайшую школу, ЖЭК, или в магазин. Закроешь за собой дверь и начнешь убивать всех, кого увидишь. А потом выскочишь на улицу и будешь бросаться на прохожих. А когда надоест, вернешься домой и выпрыгнешь в окно.
- У меня второй этаж – прохрипела женщина.
- Значит, это будет окно соседей.
- Ничего оригинальнее не придумали? Могли бы сказать, что я съем свою мать, или пойду в зоопарк и скормлю себя тиграм? Хреново у вас с фантазией.
Все это время она надвигалась на меня, раскрывая глаза все шире. Кажется, я выбрал не ту фигуру, подумалось мне на секунду. Может и поцарапать и крик поднять…
- Кто бы говорил про фантазию, – отвечаю, – ты хоть раз видела живую лошадь? И не любопытно? Что ты делала вчера вечером? То же что и позавчера – сидела дома, смотрела телевизор, готовила ужин и читала книгу. У тебя всего три канала в ящике, а книгу эту ты читаешь уже полгода и забыла как она начиналась. Кстати, на ужин только овсянка или мюсли. Но ты можешь вспомнить, нравиться тебе их вкус или нет? Твоя программа зациклилась и давно.
- Это не правда. У меня все отлично. И это не овсянка а бурый рис…
- Там где рис, там зеленый чай и коврик для приготовления суши, а на стене австралийская маска и в сумочке айпод. Есть молодой человек. Ты встречаешься с ним по субботам у него дома. Но никогда не оставляешь его ночевать у себя.
Я читал это с карточки, которую вытащил из бумажника. Там их еще 11.
- И что, будущее мое вы тоже предсказали по карточке?
- Тут много ума не нужно. Поживи я пять лет такой жизнью как ты, я бы сам схватился за топор и побежал рубить соседей.
Женщина передернула плечами.
- Если у вас все расписано, может скажите, что я сейчас думаю?
- Конечно. Я люблю с молоком и без сахара.
Она некоторое время смотрела на меня исподлобья, потом сказала
- А почему нет…
В квартире было как в кукольном домике, только как будто нарочно были разбросаны некоторые вещи, что создавало видимость беспорядка, например, в прихожей. Предыдущие модели вылизывали каждый квадратный сантиметр свой территории. Как будто от этого зависела их жизнь. Похоже, программа обучается. Она вышла не в домашнем халате, а в джинсах и вязаной кофте.
- Как долго все это может продолжаться? – сказал я.
Она следила за тем, как рассматриваю ее квартиру и теребила рукой браслет на запястье.
- Вам не нравится?
- Да мне даже не любопытно. Я хочу, чтобы ты задумалась… если поставить здесь видемонитор, ты смогла бы увидеть, как повторяется цикл осмысленных движений. Повторяется без конца. Хотя, что я говорю, ты это давно заметила и пытаешься обмануть себя, совершая маленькие безумства. Как, например, приглашая меня сюда.
Я остановился у австралийской маски.
- В детстве ты видела фильм о безумно красивых чувствах и запомнила эту маску на стене. Так нас дурачит фень-шуй. Если что-то пошло не так, есть надежда, что, поменяв местами картину и маску, или кухонную плиту и холодильник, мы получим результат. Или вместо того, чтобы приготовить сегодня штрудель, позвать незнакомца. Ломая привычный ритм жизни, ты создаешь себе иллюзию, что живешь по-настоящему.
- Вы ведь говорили не про кофе? Вы не думайте, я вас слушаю, просто вы говорили не о кофе, а о чае, ну тогда. На улице. Пойду, поставлю чайник.
И уже из кухни:
- Для чего вам фотоаппарат?
- Чтобы не вызвать подозрений.
- Вы секретный агент или супергерой?
- Тут, родная, все просто. Представь себе конвейер с которого сходят тысячи машин. Роботов. Они все запрограммированы на что-то одно. Кто-то быть курьером. Кто-то сгибать прутья. А чтоб вопросов не было, память надо делать покороче. Тогда и жизнь кажется интересной. Но попадаются бракованные экземпляры. Они все помнят. И вшитые блокираторы не успевает их переключить на какую-нибудь заморочку, вроде детей, или игральных автоматов. Они бессознательно понимают, что заняты хуйней, простите. Это осознание бессмысленности накапливается у них и через некоторое время они начинают заглушать его – алкоголь, наркотики, опасный секс, прыжки с парашютом. Но и это не всегда помогает. И наступает тот момент, когда машина ломается. Моя работа – помочь такой машине.
- Вы психотерапевт?
- В некотором роде. Я помогаю за деньги.
Она отвернулась:
- Уже поздно, мне кажется, вам пора.
- Я бы хотел остаться.
Она пожала плечами, поправила прическу:
- Я вам постелю на диване.
Утром я вышел из ее подъезда и закурил с тоски. Карточки не врут.
Подъехал автомобиль. Стекло опустилось. Водитель в белом свитере небрежно произнес:
- Годится. Деньги и инструмент в багажнике.
Я открыл багажник. Взял сумку. Сунул туда нос, вроде все правильно и покосился на инвентарь.
- Да. Твои были правы. К пропаренному рису и зеленому чаю нужна катана. Подделка?
- Конечно, не эпохи Эдо, скорее из квантунских трофеев, но кровушки попил изрядно.
Взял японский меч, вытащил его из ножен и положил на скамейку. Смотрелось очень хорошо – яркое на солнце лезвие на облезлой зеленой скамье. Видно каждую царапину на полировке. Навел фотоаппарат и сфотографировал. Сегодня будет много снимков. Где-то наверху уже хлопнула квартирная дверь. Перед тем как сесть в автомобиль, повернулся к наблюдавшему все это алкашу на детской площадке.
- Кузьмич, как тебя там… у тебя есть 15 секунд чтобы добежать до своего подъезда, закрыться и вызвать милицию…
Алкаш смотрел то на меня, то на меч, лежавший на скамейке.
- Ни разу еще не слушались, – добавил я вполголоса, обращаясь к водителю.
- Живые, они всегда так,- поставил диагноз водитель.
ответить