«И опять, и опять, и опять во дворе та пластинка поёт
и проститься с тобой всё никак не даёт...»
Ох, эти так называемые критики! Мнящие себя пупом литературной вселенной. Изрекающие истину в последней инстанции. Изрекающие безапелляционно и холодным менторским тоном свои корявые сентенции. Как пятое колесо в телеге, как ржавые санки, тащимые в гору, как дырявое решето, из которого льётся ледяная вода затёртых и обесцвеченных фраз. Тяжело с ними. Ой, как тяжело. И ведь не зовут их, и не обращают на них внимания, так нет – в двери, в окна, в трепетную душу поэтскую так и норовят залезть, и потоптаться там своими грубыми немытыми башмаками!
Ах, эти так называемые восходящие звездочки! Звёздочки на литературном небосклоне, который, вот ведь незадача, уже заполнен планетами разной величины и звёздами разной степени яркости. Но небосклон бесконечен, и почему бы не мерцать всем восходящим светилам мирно и согласно друг с другом? На кой ляд этим жителям Аида выползать из своих пещер огненных и пытаться стащить с пегасовых высот блестящих новорожденных? Планида у них такая, что ли? Или собственная несостоятельность (так и живущая в веках дилемма – Гений и Злодейство, Моцарт и Сальери) не даёт мирно обходить стороной яркие горизонты?
Риторика – согласно словарю, это понятие обозначает два, практически исключающие друг друга, а именно – 1) теория и искусство красноречия (со знаком «плюс»); 2) напыщенная, красивая, но малосодержательная речь (со знаком «минус»).
И где же грань? Как расчленить живой симбиоз понятий, которые гуляют один в другом, как донорская кровь по венам реципиента? Как? – спросим мы в риторическом запале. Видимо только исписывая километры и тонны бумаги, и гигабайты виртуального пространства? Что и делаем. Оба стана. Оба лагеря. Оба берега. И критики. И критикуемые. Только симбиоз и здесь празднует праздник непослушания. Любой, написавший хоть пару предложений в своей жизни и прочитавший тройку-другую чужих, имеет право быть и критиком, и критикуемым. Кто яйцо, кто курица? Да кто ж возьмет на себя эту шапку Мономаха и выдаст единственно верный ответ?
Поэтому оставим красноречие в сторонке и просто посидим рядком да ладком на завалинке в вечерний золотистый час, когда дымка ложится на скошенные поля, тянет вечерней прохладой и сыростью приближающейся осени, начинают цвиркать сверчки, и совершенно обалденно пахнет полынью, дымком от топящихся банек и запахом теплой коровы, который (этот запах) имеет несколько другое название, но от этого не перестает быть неотъемлемой и романтичной частью деревенского пейзажа.
Так что же такое она, а главное – зачем, эта самая критика? На фоне розовеющего заката и с полной ладошкой жареных семечек спросим сами у себя, умных да разумных. А вот опять в словари зорким глазом глянем да и увидим.
Критика – 1) разбор, обсуждение чего-либо с целью дать оценку, выявить недостатки; 2)отрицательное суждение о чём-либо, указание недостатков.
Чем же отличается первое от второго? Всего лишь знаком, краской, градусом. Второе понятие всегда означает одно – делают обидно и больно, и несправедливо, и жестоко, и грубо, и именно поэтому всегда автоматом рождается непреодолимое желание отомкнуть штык от винтовки и пойти с ним вперёд на врага, не разбирая берегов, левых и правых, своих и чужих.
А первое пушистое и душистое – заботливый врач, учитель, друг, родитель, в конце концов, ведь так?
Так. Тогда вспомним себя в те моменты, когда родители наставляли и наставляют нас на путь истинный. Не знаю людей (может быть потому, что и сама не из их числа), которые благодарно и со вниманием слушают и записывают все те предлагаемые нашими умудренными жизнью, но такими скучными и нелепыми предками рецепты (подчас вполне ценные и нужные) нашего собственного счастья. Нет, нет и нет! Только сами, только напролом, только туда, куда смотрят наши глаза и идут наши ноги, не иначе. Это уж потом – эх, и почему же я...
А вот опять же риторический вопрос – бывает ли взаимодействие живых систем без изменения друг друга? Без стремления произвести критические инспекции того, кто или что напротив? Взаимодействуя, словами ли, прикосновениями ли, делами, мечтами, не изменяем ли мы друг друга в соответствии с собственными представлениями о лучшем? Вот только собственными ли? И мы росли не в безвоздушном пространстве, и мы имеем уши и глаза, которые слышат и видят, и часто обманываем себя, что являемся цельной и самобытной личностью. Все мы меняемся, плывя в потоке разнообразностей и непредсказуемостей нашей и чужой жизни, и превращаемся не в тех, кем были ещё вчера, или 5, или 10, или 15 лет назад.
Так может быть стоит научиваться находить в этих взаимодействиях не только «минусы» (безусловно, всякое навязанное со стороны изменение – это всегда ломка, это всегда чуждо, это всегда вторжение в святая святых – в нашу душу и в нашу самооценку), но и «плюсы»?
Неравнодушие, заинтересованность, любопытство детское, наивное, игра в неизведанное и с неизведанным – всё это, как в нераскрытом бутоне чудного цветка, прячется в том самом, что отличает, отделяет, выделяет человека из остального мира, прекрасного, гармоничного, вечного, но столь безразличного к нам, ищущим понимания, внимания, нежности, тепла и любви. И что же это за отличие? А вот то самое – когда смотришь в глаза автора (будучи читателем) или читателя (будучи автором) (разница абсолютно эфемерна), слушаешь его слова, и пытаешься УВИДЕТЬ И УСЛЫШАТЬ то, чем он хотел так страстно поделиться с тобой. И слышишь музыку понимания и сочувствия, сопереживания и вживания. И вдруг какие-то фальшивые нотки (на твой слух, на твой индивидуальный слух, который не может быть непогрешимым) и вдруг какая-то заноза на гладкой поверхности волшебного блюдечка, по которому катится наливное яблочко. А если к тому же тот, кто напротив, сам всматривается в тебя, сам ловит отблески понимания в твоих глазах, сам робко вопрошает – ну как, ну что? Не всегда, правда, робко, бывает и эдак, подбоченившись: «Ну, и как вам оно, моё новое, моё прекрасное?». Как в том анекдоте про писателя: «И что это мы всё про меня да про меня? Давайте про вас. Как вам понравилась моя новая книга?»
И снова возвращаясь к риторике в её первом смысле. Говорят, Наполеон сказал такую фразу: «Оскорбить может только правда!» Красиво сказано, нечего возразить. Трудно согласиться применять к себе.
Могу сказать про себя. Меня всегда наиболее болезненно задевали и задевают те замечания о недостатках в моих «творениях», которые я и сама чувствую, но надеюсь, что авось да пронесёт, авось, да и не заметят, увлёкшись тем, что удалось. Замечания на те вещи, которые действительно не заметил, не увидел, не знал, в конце концов, воспринимаешь как дружескую помощь и сам себя по лбу с размаху: «Вот ведь и правда, как же это я прохлопал и проглядел?!» Первая же реакция на то, что справедливо: «Да я и сам это знаю без вашего тыкания пальцем, а вот вы и сами не умеете так писать, как учите!» Ну и дальше снежный ком не слишком красящих творческих личностей банальностей и пошлостей.
Набираюсь смелости и прошу (и себе всегда напоминаю): «Если ощутили в себе такую реакцию, то сосчитайте до десяти, а потом подумайте, а почему, собственно, вы так раскипятились?» Если замечания на ваш взгляд неверные, то попытайтесь просто объяснить свою точку зрения тому, кто набрался наглости и выпалил их вам в глаза. Кстати, критики, вернее те, кого так называют, те же люди, что и авторы, и читатели, с теми же головами, руками и глазами, и так же умеют ошибаться или добросовестно заблуждаться. Тем более, не смотря на расхожее мнение о критиках, как о недоделанных авторах, их профессия требует гораздо большей образованности и гибкости мышления, чем подчас имеется у самых продвинутых авторов. Если же вы уверены в абсолютной своей правоте и главным аргументом в полемике с критиком для вас является: «А сам кто такой?!», то посмотрите в зеркало в этот момент и задайте этот вопрос себе. Любящий и умеющий творить слово всегда в силах найти более изысканные аргументы для поддержания того «спора», в котором иногда (именно так – иногда) всё ж таки рождается истина.
«Слова улетают, написанное остается», как изрек когда-то очень давно какой-то мудрый римлянин, а может и не римлянин, не в том суть...
Суть в сути, а не в том, кто её произнёс.
Так будем же дружить домами, страничками, сайтами, душами и иронизировать с дружелюбной улыбкой. Умение посмеяться над собой – это умение быть вместе с другими, а не выше или ниже их. А умение с той же улыбкой чуть-чуть взволновать зеркальную гладь молодого озера, в которое смотрится молодой Нарцисс, крайне редко, и поэтому рассчитывать на него не приходится, а приходится принимать и воспринимать то, что есть.
«Оскорбляет лишь правда!»
Всем спокойной тишины, дабы услышать, и улыбчивой мудрости, дабы не заснуть в этой тишине!...;-)
04 ноября 2006г.
ответить