Водка, гитара и дым коромыслом.
Единство такое – куда там масонам!
Песни, стихи, разговоры о близком.
Все господа. И все тут гарсоны.
Вот изверженье вулкана – Владимир.
Напротив Булат – интеллигентен.
За этот вечер в Арбатской квартире
Все бы отдал, дорогие, поверьте!
С родинкой милой, Роберт губастый.
Без децибелов, нежная Белла.
Я захожу и приветливо: здрасьте!
Руку, протягивая несмело.
Я буду впитывать, как капилляры,
Каждое слово, вибрацию нервов.
Роберт грассирует о комиссарах,
Владимир про баньку исполнит, наверное.
Я осмелею, придвинусь поближе.
Может к Булату, а может быть к Белле?
Я их глаза, неземные увижу.
Я их услышу – земных менестрелей.
Неисполнима мечта, к сожаленью…
Белла жива еще? Мальчиков нет уже.
Я на пасхальное воскресенье
К ним загляну. Сам – мальчик в ретуши.
Мне виза вовсе не нужна.
Пересеку границу ночью.
И будет ночь темным темна.
Звезда удачу напророчит.
За мной предательских следов
Не будет в этом снежном поле.
Мне цель ясна. Без лишних слов
Вперед. Из клетки. И на волю.
Опередить собачий лай.
И пуль летящих пересуды.
Терпенье пеной через край.
Прощайте жалкие иуды.
И звон серебряных монет
Звучит тревожно, как и прежде.
И словно нет двух тысяч лет.
И словно не было Надежды.
Забыли, что сказал Поэт:
«Все утонуло в фарисействе…»?
неправда, что Свободы нет.
Есть примиренье и бездействие.
И жребий тот не для меня.
Пересеку границу ночью.
Трас
...........си
.......................рую
..................................щая
звезда
поставит в снежном поле точку.
В километре над Москвой
Всё бедней и проще.
Воздух бледно-голубой,
Облака и рощи.
Вьётся кукольный дымок,
Розовый, фабричный.
Человек не одинок,
Плакать – неприлично.
Птичка по небу летит,
Крыльями мигает.
Речка тонкая блестит,
Мальчик засыпает.
Кто кошка? Я – животное морское.
Не веришь? Так поди, толкни с причала!
Я родилась на острове со скалами,
и чайками, и старым однопалубным
ковчегом между небом и водой
окраса старой мыши, завитой
у края моря, даже океана,
где юная и будущая мама
усердно мыла раму, мыла рану
себе, судьбе, старпому и сааму,
иль лопарю, иль даже капитану
на службе, фельдшерицей городской,
а муж на срочной, военно-морской.
И вот, нетолстой но округлой кошкой
так сиганула с палубы оплошно,
что принесла девчонку ли, рыбешку,
скорее – помесь, и, не утаим,
немножко рано… Впрочем, где нам, смертным,
изведать сроки Божьи, и приметы,
и шутки: имя острову – Шалим.
Но рано, и дитя забастовало,
не ест, не спит, мяучет: мама, мало
воды! На соску – sos, на гули – дулю,
куда девать злонравную девулю?
В корыто – плавай, девка! Слава Богу -
молчит, глотает с марганцовкой воду
и пузыри блаженные пускает…
Лопарка, нерпа, вредина морская!
С гуся вода, с Маринки худоба.
(А как бы вы ее назвали б, а?)
Мир полон звуков. Одуванчик жив.
С растрёпанных ветвей слетает птица.
Под ярким солнцем слепнут гаражи.
И у шмелей задумчивые лица.
Звенит, вгрызаясь, быстрая пила.
Остановил мгновенье старый тополь,
И с хрустом крона книзу поплыла,
И дурачок от радости захлопал.
А одуванчик жив. И тишина
Пульсирует в его прозрачной плоти:
То ль музыка до слёз обнажена,
То ль мир застыл на полуобороте.
У серпентария о коврик вытру грусть,
И вот увидишь, я – не обманусь…
"Ностальгия"
inok
Но всё же, всё же, нам обман – милей,
Как мелом смеха вычерченный день
На той, на старой аспидной доске,
Где белым знаком цифры на судьбе
И где тот взгляд змеиный так горяч -
Застывших в душу жалит. Ты не прячь
Растерянность свою, ведь правды свет
Порой обманчив так же, как ответ
На пылкий вздох – Ах, где ж цветы мечты?
- Нет, не мечтай, смертельны их шипы!..
Все плоды уже сняты, и жёлтые россыпи их
Прочь струят ароматы, зовущие лис и куниц.
Далеки, непонятны, с дорог каменистых больших
Голоса достигают колонн и ступеней гробниц.
Я – простой наблюдатель полёта небесных слоних,
Сладострастия их в ожидании лунного плена.
Лес уйдёт в знаменатель, под жёлтой чертою притих,
А в числителе всё, что избегнет падения, тлена.
Я, ночной собиратель того, что оставил отлив,
Увидал на закате: на ветвь мангиферы садится,
Вот готовится спать, и лицо отклонила, прикрыв,
Пересёкшая засветло море широкое птица.
Я, спокойствия ради, не думал: ”Что ведомо ей?”
Как, наверно, устала в пронизанной холодом выси,
Не спешит в виноградник, где спелое ждёт голубей.
Впереди конец слов с тихой песней её среди листьев.
Мистер. Сэр. Товарищ. Господин.
Соблаговолите на рассвете,
Без сопровождающих – один
Быть на казни с пригласительным билетом.
Из одежды, несомненно, фрак.
Туфли. Помодней очки и стрижка.
Знаем, Вы отъявленный чудак,
Но шутить советуем не слишком.
Выбор предлагаемых услуг –
Гильотина, пуля и веревка.
Штраф за мрачный вид и за испуг.
И при исполненье – за неловкость.
Перед казнью маленький фуршет.
«Хенесси», гаванская сигара.
Кресло. Столик. Приглушенный свет.
Выбор: саксофон или гитара.
Для поднятья тонуса – стриптиз.
Мазохистам – по заказу пытки.
Исполняется любой каприз.
Шизофреникам и коммунистам – скидки.
И… торжественный подъем на эшафот.
По ковру в цветах. Аплодисменты.
...............................
Ожидаем. Прилагаем ниже счет.
Рады понимающим клиентам.
...............................
Позвонил. Сказал, что не приду.
Этим летом даже и не ждите.
Да и сам я как-нибудь умру.
Так что без меня. Уж извините.
