* * *

К молчанью поводы найдутся,
Смешон болтливый и глуп, как утка.
Не раз писал мудрец Конфуций,
Что говорливость – сон рассудка.

Грани в тиши алмазы рифмы,
Не рви аккордом в запале струны,
Надсадным, плоскозвучным ритмом
Скрывая разума лакуны.

В строку идёт не всяко лыко,
Моли Эвтерпу и днём, и ночью,
Цезуру расточай на стыках,
Глаза ломая многоточьем.

Пока волшебный ключ не найден,
Ищи отраду в воспоминанье,
Как на листы твоих тетрадей
Садились строфы дружной стаей,

Наперекор тоски ворчанью,
Задорно, песенно и ново.

Как душит золото молчанья
И превращает в камень слово!

Две берёзы тянут ветви
к небу иль друг к другу
не обняться не прижаться
в холода да вьюгу

Их любовь листвою сыплет
снова расцветает
и слезой прозрачной сока
на землю стекает

Ветер ветви на секунду
словно руки сцепит
две на свете друг для друга
только время метит

далеко до неба белым
там соединятся
а пока им на секунду
ствол к стволу прижаться

"...А в твоём невинном взгляде – глубина и чистота,
Но зачем-то притаилась вдруг порочинка у рта..."

Галина Пичура

Я, едва закончив школу, полюбила паренька.
Он был то ли гинеколог, то ль шофёр грузовика.
Он любил уху и студень и болел за ЦСКА,
Только жаль, имел занудинку у левого виска.

Повстречала инженера – эталон моей мечты –
То ль из Рио-де-Жанейро, то ли из-под Воркуты.
Под его невинным взглядом я забыла все табу,
Но заметила вдруг садо-мазохистинку на лбу.

Я любила есаула – не боялась ни черта.
Только всё перечеркнула шизофренинка у рта.
В миг интимного общенья возле проруби в реке
У него я извращенинку узрела на щеке.

Повстречала одногодка из соседнего села –
У него на подбородке алкоголинка была.
Сам он был неглупый малый, без намёка на шизу.
Я не сразу увидала педофилинку в глазу.

Наконец-то, Богу слава, я нашла свой идеал –
Он в душе моей по праву занял высший пьедестал.
У него, что интересно, одного из многих тыщ,
На носу – простой и честный, благородный, милый прыщ.

***

Тихо бродит тишиной ночи
звонарём в колокольне ветер
горизонт едва различим
то что просто зовётся- вечность

пустынь улиц озябший дом
как-то съёжились блеклым светом
я б хотел полетать вдвоём
с тем который зовётся ветром

тихо шепчет в тишине ночи
звонарём в колокольне ветер
он звонить совсем не хочет
между строчек из слов вечных

дань вперёд заплатил любовью
только в спину стрельнуло лихо
переполнилась ночь бедою
и упала на землю тихо.

Ярко светит месяц-волчье солнышко

троп покошенных снегами не прочесть

небо сито черное без донышка

опалило в снег земную твердь

засиделись сумерки в сугробах

заморозили носы ветра

в тёмный ельник белою берёзой

прокралась зима сама

льдом покрыт амбар реки тягучей

в прорубь не насмотрится звезда

а на дне не дремлет ёрш колючий

плавником взбивая муть со дна

расцвели январские морозы

синими цветами по окну

и последний лист сорвав с берёзы

нарядили в белую фату

Arifis - электронный арт-журнал