Я наверное что-то не так понимаю
Или просто слушаю не то что нужно
Вот вдруг взрыв струны рояльной
И вздрагиваю и поздний ужин
Как всегда нарушит
Прописанную мудростью зловредной диету
А в окна – весна, притворяющаяся ранним летом,
Как диета, притворяющаяся сытным обедом…
И уже однозначно я понимаю
Что к маю собачьи лаи
Выведут из равновесия систему
Качающуюся между двух вселенных
Между «допрежь» и до «после»
Вот такие теперь злокозненные гости
В злонамеренности потерянного рая…
А так что ж – играем-играем
В диету на выдачу чувств и нежностей телячьих
В способности быть хромой и незрячей
В расстояние между «слышать» и «слушать»
И в стишки –
«Да и дался вам этот стишок про душу!»
Что-то не так и наверное все это понимают
И за спиной – «бедная-бедная
нюша»
У тебя на сегодня осталось
полгорсточки счастья,
Просто ты не распробовал
и недопонял его:
Не кивок
запорошенной ветки рябины,
а «Здравствуй!»,
Не морозца укус –
приглашенье согреться бегом
На лыжне.
Не вчера ли стонал:
- Потепленье достало!
По крещенским морозам мечтая:
- Гнилая зима?!
Серебристый пушок провода облепил.
Одеяло
Из иголок опавших
хрустит под ногами впотьмах.
Выдох в небо летит отрешенно к звезде...
Достучится?
Или горсточкой снега
вернется от вьюги... в лицо?..
Может, счастье летит вдалеке
мимолетною птицей
По маршруту к тебе?!
Выходи прикормить на крыльцо..
06.01.2009
p.s. работа выставлялась вне зачета (жюри однако :) ) на
Литературный конкурс «СВЫШЕ НАС СВЕТ ПОСЕТИЛ», посвященный Рождеству Христову
http://litkonkurs.ru/?pc=show_project_works&pid=69&nom_id=149
Обзор номинации Поэзия – Конкурсы сети: Под светом Рождества http://zhurnal.lib.ru/w/woronow_a_w/zerkalon7.shtml
Я словно бы низвергнут в ад.
Нет большей боли.
О, как, мой ангел, виноват
Я пред тобою!
Тебя от слез не уберег.
Мне жаль стократно.
О, если б все я только мог
Вернуть обратно!
В душе агонию терплю.
Ее я стою.
Едва ли душу окроплю
Святой водою.
Вода, что помыслы – чиста,
Но точит камни.
О, ангел мой, на миг представь,
Как ты близка мне!
Не наугад близка, поверь,
А по наитью.
И в сердце лед твоем теперь
Как растопить мне?
Как сделать все живым вокруг,
Вернуться к свету?
Чтоб средь зимы, внезапно, вдруг
Настало лето...
Прости меня, я виноват,
Молю, прости же...
...И с каждою минутой ад
Ко мне все ближе...
Могло ли это все присниться, –
Высокий лоб с упрямой челкой,
Рассветный трепет на ресницах
И профиль византийно четкий.
И эта встреча у ограды,
Как сговор ангела и беса,
Когда спасение от града
Нашли под стареньким навесом.
Могло ли впопыхах ли, мельком
Все стать таинственно и ново,
Как будто кто-то по линейке
Нас отделил от остального.
Так, словно нет ни миллиметра
Вокруг, осознанного нами,
Нет городов и нет планеты,
Одни лишь мы под небесами.
Могло ли это все присниться?
Вчера? Сегодня? Может завтра?
Связав двоих незримой нитью,
А после развязав внезапно.
И развязавши, тут же бросить-
Каких таких побед во имя-
В уже осознанную осень,
C которой мы неразделимы.
* * *
В доме должны быть привратник суровый
И с позументами стройный швейцар,
В доме должны быть, конечно же, повар,
Добрый, румяный, упитанный повар,
И расторопный, как чёрт, кочегар.
Сторож с большою дубовой дубиной
В доме быть должен, ливрейный лакей,
И массажист, разминающий спину
Вам, от сиденья затёкшую спину,
И говорящий «всё будет o’key!».
Лекарь, пропахший навеки аптекой
В доме быть должен, чтоб всё по уму,
Чтобы живущему там человеку,
Крепко запившему вдруг человеку,
Помощь мгновенно была на дому.
В доме должны быть затейник-садовник,
Взоры ласкал чтоб повсюду цветник,
И незаметный дворецкий – полковник
Бывший, простой гэрэушный полковник,
Дабы стукач за порог не проник.
В доме должно быть пусть скромно, но чисто -
Горничных стайка, лихач-полотёр
. . .
Вы уж простите меня, пародиста,
Что я про Дом здесь в запале наплёл.
Горсти белых заснеженных дней
у подножия долгой зимы
Где-то там, среди ложных огней,
неприкаянные бродим мы.
Ожиданий правдивый обман,
обещаний голодная ложь,
и следы обесцененных ран
проверяет с надеждою нож.
Заблудились мы в толще ночей,
мы заслушались музыкой стуж,
не коснётся апрельский ручей
сердцевины нетаянных душ.
Одинокие – значит, ничьи,
значит, спит под снегами земля,
пролетят, не заметят грачи,
облюбуют другие поля.
Неприкаянные бродим мы
где-то там, среди ложных огней,
у подножия долгой зимы
россыпь белых заснеженных дней.
Что за напасть. Всё в снегу.
И это в марте. Что за напасть.
Выйти из дому не могу,
Только сил на диван упасть.
Где жена? Не видать жены.
Выходные ведь. Где жена?
Позвонил телефон: «Вы должны…»
Оплатить. Оплатить сполна.
И под двери подсунут счёт.
На листке желтоватом:
«Электричество, водопровод,
Счастье, газ». Вот и вся зарплата.
Я замер от чистого счастья, когда
Ты в двери вошла, как входила тогда.
И всё в тебе было знакомо.
И воздух апрельский, прозрачный, сырой
Вошёл ко мне в комнату вместе с тобой
И встал у окна невесомо.
Но что-то ещё принесла ты ко мне:
Вошло тяжело, отвернулось к стене,
Как песня испетая, что ли.
Я руки твои целовал, как умел,
И в сторону ту посмотреть я не смел,
И ты улыбалась от боли.
