Свет мой, свет мой,
Возвышаешься передо мной,
Словно дом в перспективе рассветной
С проявляющейся глубиной.
Это времени архитектура,
Это тайных вещей объём,
Это солнечные фигуры,
В неподвижном мире моём.
Знать, мне чьё-то счастье досталось,
Если разница столь велика
Меж тобой, приносящим радость,
И моей конурой старика.
Значит, ходит в дали беспечной
С камышовой дудочкой тот,
Кто заглянет в мой дом под вечер
И в котомке тебя унесёт.
Почки набухли, как небо
перед весенней грозой,
этого майского лейбла
в тютчевский мезозой.
Почки набрякли, как веки
спящих запойно кустов,
но флегматичные ветки
все в возбужденье от снов.
Почки набухли, набрякли,
и – голубым, молодым,
скоро маевки и грядки
скроет сиреневый дым.
Почки набрякли, набухли,
миг, и рассыплет весна
новью кудрявые буквы
в древние письмена…
Дорогие родители!
Вы теперь небожители,
по-над грома раскатами
разглядеть бы мне, как там вы,
хорошо ли вам, плохо ли?
Каблучки мои цокали
в заблужденье решительном
на страницах, где жить не нам,
имена ваши, отчества -
на гвоздях одиночества,
глухоты, ослепления,
сумасшедшего пения.
Мир, весною наполненный,
так огромен, что больно мне
от добра равнодушного,
от отчаянья дружного,
от иных – сердоболия.
Что родные? Да ноль им я.
Незатейливо лгущие
и легко предающие
будни, словно кошмарики...
Уголка нет на шарике,
где потеряна родина.
Хорошо было вроде нам...
Хорошо было вроде бы...
Только нет больше родины.
Столько подарков сразу,
чем отдавать?
Мне кажется всегда,
Что за окном
Стоят они
И просят, просят
Жизни.
И я не знаю,
Что есть истина -
Отдать
Кусочек им
Или себе оставить?
Наверное,
Молились обо мне,
Или собрал
Он все желанья
В точку и разделил -
По ветру и по небу
В руки…
Если ты внимательно и важно
Вдруг рассмотришь столбики стихов,
Я тебе в зеленом камуфляже
Покажусь страшней грехов.
Я тебе привычную пластмассу
Превращу и в золото и в пыль.
Я тебе закрученную фразу
Растяну на сотню миль.
Будешь ты стада стихами мерить,
Будешь часто воду пить.
Будешь Богу верить, в чудо верить,
И стихи любить.
***
От всего, что я понимаю,
Тяжело не согнуть колени.
Ничего. Над семейной тайной
Чудно бродят ночами тени.
В моей комнате нет предметов,
И без них нам уже зачтется.
Я представила всех поэтов
И поставила, как придется.
И теперь сочиняю сказки,
А стихов не пишу, негоже.
И слезятся у волка глазки,
И водой умывает рожу.
19.04.09
Открытки, фото, письма – в печь
Отец швырял весь вечер.
И жрал огонь портреты, речь,
крича по-человечьи.
В своём пути исповедим,
Петля над головою.
Господь, ты видел – он один
Пред смертью и Тобою.
Ты знал – ему не избежать
Лукавого обмана.
Он будет вечно умирать,
Жить вечно будет мама.
Я верю больше, чем люблю -
Даруешь ей спасенье.
Тебе молюсь, о них скорблю,
В себе ношу сомненье:
Вдруг скажешь: "Ад и райский дом -
Решай, куда податься!".
Так что же, Боже, мне потом -
На части разорваться?
