* * *
...Кто виноват? Что делать? Всё не то -
частицы, междометия, тирады…
Маршрут твоей судьбы скрипит винтом,
страна, планета – всё не так, как надо -
фигура, нос, любовники и муж,
с катушек опрокинутое время…
И вдруг поймёшь однажды, встав под душ,
что ты не ты не с этими, не с теми.
Тоскуешь вечерами под коньяк,
а жизнь проходит мимо, большей частью,
ничтожная безделица, пустяк,
игрушечный турнир… А где же счастье?
Ну, что тут скажешь? Лучше промолчать,
но без стихов ты дня прожить не можешь
и страстно мечешь бисер по ночам.
А музы спрос с годами только строже…
сегодня
возвратились птицы
в апрельский ветер
и за призрачным окном
рассеялся туман
ты лечишь
не время
мне надоело кофе
только молоко
тепло кровати
отращивать сто первую ладонь
сажать цветы
и стрелки дураков
перевести на шахматы
ты еще хочешь королём
апреля
мы там были на Ты
всего шекспира
выучила ночью
чтобы понять
мне хватить
трёх
избитых слов
чтоб убежало молоко
не закипев
Вот и снег на дорогу выпал
полосой отчужденья белой.
Ты терпенье по капле выпил...
А последняя капля веры
по щеке на ладонь сбежала,
притворившись слезой, трусливо...
Ты уже не такой желанный
и уже не такой красивый.
И какое мне, в общем, дело,
что впустую запал потрачен.
Гордость смирно сидеть велела,
и никем для тебя не значить.
Ничего не могу поделать,
рвется там, где особо тонко...
Я на всякий пожарный – вдела
ниткой время в ушко иголки...
У судьбы на побегушках, в виноватых у смятенья,
прозябает иллюзорность, если видимость не лжет.
Жизнь расставила ловушки на любви поползновенья,
или крупной ждет добычи, или просто бережет.
Я плету, плету кольчужки для ранимых, и влекомых
переменами, иллюзий, налегаю на крюки.
А желающих примерить – пруд – пруди, но нет толковых,
то мала им очевидность, то запросы велики.
Снам оставлю иллюзорность, заведу себе реальность,
бессловесную, рябую – не позарится никто.
Пусть идут своей дорогой перемены и случайность,
и вопросы без ответов, и вчерашний конь в пальто.
обед
неряха лаборант
на самотёке
вариант
пускал
в пробирке пузыри
ещё
чуть чуть
и будет взрыв
к чертям собачьим
но слава Богу
спирт иссяк
потух огонь завис косяк
пришёл завлаб и сгоряча
отвесил бездарю
леща
а как иначе
и всё по новой
давай на идиш сны переведём
как время лета
спасём им всем
черёмухи наркотик
и отомстим
за водку крест табак и даже гвозди
тавро надежды выжигаю сигаретой
виватЪ Россия
и мессию запустив
в проём души
играю вист тепла на сонных нервах
в вольере комнаты
кормушки монитор
тор влажных губ
решётки мыслей
узнаваний
постилка времени
и вечное не то
желанье
боль
истерика
сомненье
дороже ненаписанных стихов
ни жизнь
ни смерть
ни Млечный поперёк
защёлки лязг
один кухонный вечер
и можно всё
и жизнь
и смерть
и вечность
собрать и вынести в помойное ведро
опять реал грядёт
и нужно просто жить
кричать Спартак
и тайно верить Барселоне
три «К» с три "Т"
пытаясь совместить
дугой иона
и если бога нет
иова полюбить
Как глупо... Так близко к тебе подойти
и чувств не лишиться, в беспамятстве рухнув,
на кафельный пол, закружившейся кухни,
а твердо стоять на своем – Уходи...
Как глупо, казаться сильней, чем ты есть
и взвешивать каждое слово по сто раз.
Исчерпывать тему, выравнивать голос,
вставлять в мини паузы – Ты еще здесь?
Как глупо, потом простоять у окна
полдня, холодея от мысли тревожной: -
Ну вот же она, эта бездна, ну вот же...
И слабость, столкнув туда, крикнуть – Так на...
Как глупо...
на этой площади не будет вральных слёз
и плащаницей неба ветер укрывая
живые камни победителей помянут
звезда кремлёвская сбежит за облаками
и там останется учить любви других
дорога вымощена жёлтыми цветами
из переулка улетевшего в Арбат
и массолитовости нато скоро канут
из вдв союзной помощи тушёнкой
для причащения на эльбрусах побед
и примет площадь не топтания парад
а тополиный пух и мокрые глаза
и неслучайно в небо шарик улетит
волну трассируя мелодией катюши
дождавшейся и встречи и любви
как много их полило это землю
как мало мы успели им сказать
и на глазах у растаможенных людей
ребёнок маленький в волчонка превратится
за то что смерть детей бросками с талых крыш
здесь никого уже давно не удивляет
что можем мы
наследники не майа
а гари мая с сединою на висках
писать стихи и тихо плакать по ночам
в чужое горе
это небу помогает
уже не им конечно
только стылым нам
чтоб расцветали яблони и груши
не пролетевшим над пустым гнездом кукушки
из февраля
аптеки
у которой
все горе мира снам властей
до фонаря...
