Arifis - электронный арт-журнал

В некотором лесу жили-были еноты. И не было у них никаких забот, кроме как питаться и плодиться. Но однажды, невесть откуда объявился среди них чужак. Енот, да не тот. Вместо того чтобы после кормёжки отсыпаться, как приличные еноты, он шастал повсюду и заводил странные разговоры:  

- Что, братья, так и будем до скончания века прозябать, как свиньи? Еноты мы или как?  

Енотов подобные речи сбивали с толку. Они переставали полоскаться и начинали почесываться, пытаясь осознать услышанное. Смысла вроде и не было, но ощущалась скрытая горечь и затаенная боль за их судьбы. А прозябать, как свиньи, вообще казалось обидным. Какие же они, еноты, свиньи, когда совсем даже наоборот? А Нетот продолжал:  

- Не пищей единой жив енот. О душе надо подумать.  

Для большинства эти беседы проходили бесследно, но определенная часть енотов постепенно наполнялась новыми чувствами. Они уже и без Нетого собирались на поляне и эмоционально выкрикивали по очереди с пенька: 

- Доколе? Еноты мы или где?!  

После подобных манифестаций тронутые Нетем еноты испытывали радостную приподнятость. Поставленные ребром, пусть и бессмысленные, по сути, вопросы приятно щекотали нервишки. Хотелось куда-то пойти, кому-то что-то доказывать, требовать, набить морду...  

Со временем круг тронутых енотов расширялся. Менялись и вопросы, задорно задаваемые с пеньков:  

- Кто виноват, что мы так объенотились?  

- Что делать, чтобы нас, енотов, не держали за простых Божьих тварей, а уважали и воздавали?  

Нетронутые с опаской обходили крикунов, отпугиваемые агрессивными интонациями.  

Они, как исстари, продолжали добывать пропитание и заботиться о потомстве. Может, так все относительно спокойно и продолжалось бы, не случись в тех краях енотовидных собак. 

На вид они весьма походили на енотов, но этим сходство и ограничивалось. Собаки сразу начали брать енотов за рога и подбивать на решительные действия:  

- Что же вы, братья-еноты, смотрите на этих единоличников? – указывали они на нетронутых, – Кто не с нами, тот против нас!  

       Наконец-то тронутые еноты увидели точку приложения кипевшей в них энергии. Зачем далеко ходить, когда здесь они, под боком, равнодушные, плюющие на общие интересы? Эгоисты, погрязшие в норах, скопидомы, кулачки. Это возмутительно: оставаться в стороне от движения к высшей справедливости и с вызывающим бесстыдством полоскать харчи. Терпение крикунов иссякло и, возглавляемые енотовидными, они бросились чинить скорый суд и расправу.  

Нетронутые еноты, затрагиваемые тронутыми, уходили с обжитых мест, забиваясь в непроходимые чащобы. Но и там их настигали карающие зуб и коготь озабоченных, которые реквизировали провиант, отбивали самок, добиваясь их равноправия, и заставляли рыть окопы и землянки для грядущих битв. Когда мирных енотов достали и в самых глухих углах, они взъерепенились и начали объединяться. Вот тут и пригодились ими же приготовленные полевые укрепления и просыпающееся самосознание, которого не было и в помине, пока им не надавали по холкам.  

       И пошел енот на енота.  

      А енотовидные собаки, развалившись на возвышении, с любопытством и удовольствием наблюдали за разгорающейся грызней.  

- Зуб даю, что седой завалит тупорылого! – ставил об заклад молодой, да ранний пес.  

- Два даю, что обоих положит косолапый! – возражала старая многоопытная сука.  

А что было дальше, вы, вероятно, сами догадались. Если нет, откройте любой учебник истории. 

       Со временем дела у енотов наладились. Енотовидных сук они прогнали и пригласили присматривать за порядком барсуков. Живут, конечно, победнее, чем до Нетого, но зато без братоубийства. Чего и нам, наверное, желают. 

Как же я над ним измывалась…  

Высокий красавец в косухе, казалось бы, чего мне ещё надо? Нет, заставила носить контактные линзы голубого цвета, зная, что глаза у него на самом деле карие. Мне показалось, что есть в такой двойственности что-то глубоко трагическое и очень мужественное. Не спрашивайте что именно, это просто интуитивное…  

Потом я заставила его в вечернем метро ввязаться в драку, защищая незнакомую девицу (которая, между нами говоря, была подозрительно похожа на, гм, особу общественного пользования) и заработать на своё красивое лицо несколько неэстетичных синяков.  

Потом я решила, что хорошо бы ему для окончательной закалки характера съездить на Байкал. Где-то на полпути он начал жаловаться на усталость. Тряпка, а не мужчина…  

В общем, я решила, что рассказ не получился, скомкала исписанные моим отвратительным почерком листы и выкинула их. Следующий рассказ будет про домашнего мальчика. С ними проще  

Действующие лица:  

Главный врач  

Старшая медицинская сестра  

Пара врачей  

Санитарка  

Желтая Пресса  

Уездный город N. Больница. Кабинет главврача. Под окном в кусте шиповника Желтая Пресса (далее по тексту Ж.П.)  

Главврач(мрачно): Итак, по поводу двух нестандартных случаев беременности и родов в нашей больнице. Алевтина Эжекторовна, какие у нас новости?  

Ст.медсестра(бодро): Все превосходно, Сан Саныч! Роды завершились благополучно, родились девочка и... (заглядывает в журнал) ...и просто ребенок!  

Санитарка: Тьфу!  

Пара врачей: А мы предупреждали ведь! Не надо было связываться, все беды в России от сами-знаете-кого!  

Главврач: Ну-ну, без экстремизма, здесь женщины.  

Ст.медсестра дышит бюстом.  

Пара врачей: А в палате тогда кто? Как их назвать? И вообще – как все ЭТО называется!?  

Главврач: Да, о названиях, хорошо, что напомнили. Один вариант, тот что ...не наш, поступил о т т у д а. Предлагается слово «оккупация», и это понятно, это им т а м ближе. Другой вариант, наш, звучит так: «Хрен вам!..», это ближе нам, конечно. Какие будут мнения?  

Ст.медсестра повела бюстом.  

Главврач: Алевтина Эжекторовна, не отвлекайтеcь. Мне надо что-то написать в отчете, не сегодня-завтра это все станет широко известно, может быть у нас уже в кусте шиповника под окном Желтая Пресса сидит!  

Крупным планом:куст. В Ж.П. втыкается колючка шиповника.  

Еще крупнее: мужественное терпеливое лицо Ж.П.  

Главврач(продолжает): ...мы или прославимся, или сядем. Прошу отнестись к этому серьезно.  

Пара врачей: Это происки американцев! Они специально заслали одного рожать к нам, теперь все родственники оттуда хлынут сюда, и что мы будем иметь? Опять все с начала мы будем иметь!  

Куст вздохнул.  

Главврач: Значит так, всем молчать. Ни гу-гу. Никому. Алевтина Эжекторовна, подготовьте прививочный материал...  

Ст.медсестра удивляется бюстом.  

Главврач(продолжает): Ну, придумайте что-нибудь сами, у нас полно витаминов и хлорки! Население города нужно пропрофилактировать, вдруг это заразно, мы тогда сядем или прославимся. Скорее сядем. Потом прославимся. Подготовьте заявку, я подпишу. Начните с персонала, это зона риска. А этих ...роженцев держать взаперти. Кормить хорошо, прогулки во внутреннем дворике, мобильники отобрать, родственников не пускать. Я буду думать. Все свободны.  

Крупным планом: бюст ст. медсестры.  

Главврач(обреченно): А вы оставайтесь...  

Санитарка: Тьфу!  

Раздается стук в дверь. Заходит Санитар Муж Санитарки.  

Санитар( с достоинством): Товарищи, я беременна.  

Ультразвук. Это крик Санитарки.  

(Подобрать саундтрек).  

Затрясся куст шиповника.  

Ж.П.: Пусть я сдохну, но это я посмотреть должен!..  

Микрофон втягивается в куст, через несколько секунд выныривает обратно.  

На пушистую колбу микрофона натянут глаз Ж.П. В кусте стихло.  

Дремлющая невдалеке матерая зеленая муха повернула чуткий хоботок в сторону  

куста, тяжело снялась с места и зашла на глиссаду.  

(Саундтрек группы Led Zeppelin).  

29.06.2006  

Небольшой рост, полнота и шепелявость его совсем не портили, даже наоборот. Юля решилась подойти и познакомиться.  

--Тебя как зовут?  

Выяснилось, что незнакомца зовут Дима, и он на год старше. Было видно, что она Диме тоже понравилась.  

--Пошли погуляем!  

Они перелезли через кусты (Дима как истинный джентльмен подал даме руку), и, шурша осенней листвой, пошли в сторону дороги.  

--Дима, а куда мы идём?  

--Не знаю. Давай сейчас придумаем. Можно поймать машину и поехать автостопом в Магадан.  

--А зачем в Магадан?  

--Я просто в кино недавно видел, как автостопом ехали в Магадан.  

--А ты знаешь, как надо ездить автостопом?  

--А чего тут сложного?  

К сожалению, до Магадана они не доехали: водитель первой же остановленной машины отвёл двух упирающихся дошколят обратно в детский садик, где как раз начинался тихий час.  

Уже несколько дней болела нога. Даже не то что болела, а как-то поднывала и подергивалась, причиняя постоянное беспокойство. «Неспроста это», – думал Готлиб, ощупывая и подтягивая тревожащую его ногу почти к самым глазам, но никаких видимых признаков болезни или повреждения не находил. «Ох, что-то будет, что-то будет...» – он высунулся наружу и огляделся. Низко неслись тяжелые тучи, сыпала колючая крупка, и по всей окрестности до самого горизонта взвихривал ветер кучи сухих листьев, словно норовил этим хоть как-то оживить умирающую природу. «И занесло же меня в эту Россию», – в который раз тоскливо думал Готлиб, зарываясь поглубже обратно в меховое надышанное тепло. Он закрывал глаза в надежде заснуть и увидеть во сне свою далекую теплую родину, яркие пахучие горные луга и пастбища, нарядные домики в долине, оставленных родичей и солнечное тепло – первое, что почувствовал, когда появился на свет. 

Готлиб жил один. Он уже давно отбился от артели и стал вольным охотником, неспешно промышлял в одиночку и не стремился к сближению ни с кем, находя в этом горькое удовлетворение и рассматривая свою жизнь на чужбине как необходимое испытание судьбы. Правда, время от времени, особенно вот в такие бесприютные дни, он жалел об отсутствии подруги и даже подумывал, не предпринять ли какие-то шаги в этом направлении. Подругу, верную и заботливую подругу жизни, следовало бы искать в поселениях, там они покладистые и характером ровнее. Но Готлиб был несколько угрюм и заносчив, не хотелось ему вступать ни в какие отношения ни со старостами, ни с многочисленной родней будущей, к примеру, избранницы. Хлопот не оберешься. Изредка в его странствиях попадались ему такие же, как он сам, одинокие охотницы,- сильные, красивые, смелые,- но они были отчаянны и своенравны, а Готлиб не любил, когда им пытались помыкать и командовать. А то еще и капризничать начнет, упаси боже. Так и жил один. 

Снаружи стало темнеть, и Готлиб решил до полного наступления темноты прогуляться. А повезет – так и добыча подвернется, неплохо было бы. Он пошевелил затекшей от долгого лежания ногой и выбрался под холодный ветер.  

И вот тут это и случилось. 

Он едва успел заметить огромную серую тень, стремительно и ниоткуда возникшую над его головой. Оглушительный удар схлопнувшегося пространства словно выдернул его из бытия, и Готлиб потерял сознание. 

Очнулся он от резкого света, льющегося со всех сторон и от еще более резкой боли в ноге. Подошва словно горела огнем и была неимоверно тяжелой, как будто вся вселенная цепью была прикована к его ноге, и малейшее движение вызывало боль и недоуменный ужас. «Так и знал, что все это плохо закончится... Варварская страна... даже убить толком не могут...», – он обреченно закрыл глаза и стал ждать конца. 

– Une puce?! Charmante! Невероятно!.. Государь будет доволен! 

В небольшой зале вокруг ярко освещенного стола толпились нарядно одетые дамы и господа. Вооружившись – кто моноклями, кто увеличительными стеклами, – они пораженно разглядывали маленькое насекомое на специальной подставке в центре стола. Насекомое слабо шевелило лапками и безуспешно пыталось перевернуться. На одной лапке явственно поблескивала крохотная золотая подковка.  

– Ай да кузнец! Ай да Левша!.. 

28.06.2006