Есть свойства у расшатанных пружин -
Движенья возрастают с амплитудой…
Ольга Олгерт. “ТЫ БЕЗ МЕНЯ”
* * *
Есть свойство у летящих кирпичей –
Свободного пaденья ускоренье –
Влетит один из них промеж очей,
И о любви зaбудешь нa мгновенье.
A если взять дюймовую трубу,
Слегкa взмaхнуть, к себе перемещaя,
Наверняка остaнется во лбу
Продольнaя кaнaвкa небольшaя.
А если попытаться соскочить
С набравшей обороты карусели,
То близости интимной, может быть,
Захочется лишь через две недели…
У небоскрёбов знаю свойство крыш –
С одной попробуй спрыгнуть аккуратно –
Пока до тротуара долетишь,
Слегка подсадишь голос, вероятно.
А если кнопку кверху остриём
Швырнуть на стул соседке по работе –
Возможно, с алых нежных губ её
Сорвётся интересный оборотик.
А если под асфальтовый каток
Судьба тебя забросит, то, бесспорно,
В том месте, где так мудро ты прилёг,
Останется хорошая прессформа…
Есть свойство у растопленной печи –
Присядешь на неё слегка по-пьяни –
Она тебе – кричи иль не кричи –
Но мякиш аппетитно подрумянит.
А если взять захочешь на таран
Локомотив, несущийся навстречу,
То сразу отойдёт на задний план
Вопрос с кем провести чудесный вечер…
А я, чтоб вечерами не скучать,
Люблю самозабвенно и упорно
Загадочные свойства изучать
Дивана, телевизора, попкорна…
* * *
Не ревнуй ко мне. Он просто Друг.
Милый, добрый, нежный и внимательный...
Белым мелом был очерчен круг,
Никаких меж нами обязательств нет…
Просто Друг. Надёжный и родной.
С ним делюсь печалями и радостью,
С ним легко болтаю под луной
Про стихи, про песни и про странности,
Что судьба подкидывает нам…
Говорим о детях, о супругах,
Вместе можем выпить по 100 грамм,
Помолчать, в глаза взглянув друг другу...
И, унять пытаясь сердца стук,
Говорю: о ревности забудем...
Не ревнуй ко мне…Он просто Друг.
И никем другим он мне не будет….
Ты знаешь, а я ведь спокойнее стала...
А может быть, просто я стала мудрее?
Бросаться в истерики я перестала,
И с Чувствами справиться тоже умею...
Ты знаешь, я стала теперь терпеливой,
Я ждать научилась, надеяться, верить.
И даже когда без тебя мне тоскливо,
Я грусть прогоняю тотчас же за двери...
Ты знаешь, теперь мне уже не обидно,
Что писем твоих больше не получаю.
Я стала сильнее, поверь, это видно.
И всё-таки, знаешь...
я ОЧЕНЬ СКУЧАЮ...
В окошке маленького мира
__Неспешно падал первый снег.
____Он придавал сомненьям силы.
____Наедине с тоской немилой
__Кошмару, что рожден во сне,
Не устоять по стойке «Смирно».
По зеркалам гуляла рябь,
__Крепчали страхи, вторя звону
____Монет, что падали вчера
____В оплату места. Сам не рад
__Издревле писанным законам,
Озвученными к месту зря.
Мешала обреченно зыбкость
__За безразличие уйти.
____"Мне все равно" поднять как знамя,
____Пусть вспыхнет жарче в холод пламя,
__Но снега кружевной мотив
Лелеял вечные ошибки.
Свет упирался в зеркала,
__Взгляд торопился за окно:
____Сегодня плохо – будет хуже...
____Решил сдаваться неуклюже,
__Когда ничто не решено?!
Печальное бросала мгла.
В окошке мира было хмуро.
__Казалось, что спешащий снег
____Белесой вышивает гладью
____Поля... С зимою-то поладим
__И по-другому завтра мне
В окно стучаться будет утро.
12.09.2005
/из цикла 'Венок сентябрю'/
(временно покидаю данную площадку – до 14/08...)
Я верила, – существую,
хоть думала, – не живу,
рожденную седину я
в смоль краскою замалюю,
иль выстригу и сожгу,
и шалью твоей прикрою,
которую берегу.
Я даже боялась смерти,
скорее – за нашу жизнь –
(два было, минус один –
я ноль). Я в пустом конверте
потеряна, а адресат
исчез. Не верьте,
что этому кто-то рад.
19.07.2006
Тихое великолепие летнего вечера
Переходит не в ночь, а в название.
Тополиный пух ветер гонит навстречу нам.
Между нами полгода –
Это уже расстояние.
Целых полгода – это почти эпоха!
Мы так изменились,
Словно родились снова.
Целая эпоха в одиночестве…
Совсем не плохо!
Целую вечность
Ни письма, ни звонка, ни слова.
Ни даже мысли.
Впрочем, какая разница?
Можно не копаться в прошлом
Если не нравится.
Жизнь, она ведь не дает, –
Только дразнится,
Ну и да бог с ней,
Пускай подавится!
Два наших города,
Как два континента.
Твой – огромный,
Мой – похож на остров.
Может быть нам, так,
Ради эксперимента,
Построить между ними мост,
Это ведь так просто.
Нет? Тогда я буду просто смотреть
Как над речкою
Появляются звезды,
Маленькие, размытые,
Да слушать, как сверчок
Бормочет за печкою,
Да никогда не вспоминать
Забытое.
Ах, этот горький-горький папирозе!
Плюя сквозь зуб, сижу я очень бёзе,
Ругаюсь как просоленный матрозе
И слушайт зер немецкое тангО.
Пускай мотивчик даже зер избитый,
И ничего, что нынче я не бритый,
И пусть страдает челюсть мой пульпитом,
И я лягать готов как иго-го
Любого, кто заденет блосен нервы,
И кто полезет трефой сдуру в червы,
И кто сведет опять меня со стервой,
Не понимая нихт, нихт, ничего!
Цум тойфель, камерад! Я просто в гневе!
Уж лучше мне пропасть в китовом чреве,
Куда там смотрит этот Готт на небе?
Пускай свой дранг пошлет Он на врагов!
Цум тойфель, камерады! Я опасен.
Мой скрючен путь, унд он совсем не ясен,
Мой нахтигаль теперь не любит басен.
Ихь либе тод, но хватит ли Голгоф
На всех, толкавших этот швере камень,
На всех, летевших, мотыляясь, в пламень,
И снова шпилен в этой пошлой драме?!
Марширен! Шнель! И чтоб без дураков!
(песня)
В этом доме окна заколочены.
Не струится в небо, сизый дым.
Окна были счастьем позолочены.
Дом – казался вечным – молодым.
Были дети – соловей – и праздник.
Всё пропало в прошлом навсегда.
Яблоневый сад и палисадник,
певчие как струны провода.
За селом погост – в сыром – тумане.
В ноги поклонюсь святым крестам.
Гибнет чья-то вотчина в бурьяне,
чьи-то – богомольные – места.
У кого-то сердце стало камнем.
А кому-то – не хватило – сил.
Не прощай нас, родина Россия.
За сиротство брошенных могил.
