Привет, далёкая подруга!
Ноябрь вновь прикрыл листву
неверным снегом... Всех по кругу
на тризну горькую зову,
но изменила даже память:
чужое имя не извлечь...
Скажи, как можно всё оставить,
забыть, и всеми пренебречь?
Хочу, чтоб не смолкали звуки,
теряясь в будущем разлук...
Хочу на вечные поруки,
как ты... Здесь нет подобных рук!
А раньше, помнишь, без печали
мы на воде чертили след,
листву же, как детей, качали
деревья много-много лет...
Вот так медлительно старею
день ото дня за штопкой дыр...
А ты вот вышла за еврея...
Последний замуж – в монастырь.
Ты глядишь на меня без робости,
Ловишь мой очарованный взгляд.
И с тобою сейчас мы полностью,
Измеряем любви стандарт.
Чтобы он уложился в пропорции,
От размеров до частоты.
Мы с тобой проверяем опции,
Нас связавшей когда-то любви.
ГЛУБИНА наших чувств бездонная,
Нет ей края и нет конца.
ВЫСОТА нашей страсти огромная,
До серебряного кольца.
Мы с тобою стоим поблизости,
С ШИРИНОЙ, что в объятие рук,
Избирая закон инстинктивности,
На ДЛИНЕ поцелуя губ.
Наша ГРОМКОСТЬ равна пониманию,
Тех речей, что не сказаны вслух.
Между нами сейчас РАССТОЯНИЕ,
Для двоих, без обид и разрух.
Безошибочно, не по шаблонному,
Мы любовь измеряем с тобой,
Чтобы чаще кружить наши головы,
Чтобы век жить одною судьбой.
Словно пёс языком просаленным –
Лижет речка мне ноги волной.
Плес песчанный, под солнечным заревом,
Мне б по смерти оставить с собой.
Коли сердце моё в иступлении,
Отгуляет свой срок на ходу,
Я желал бы тогда воскрешения,
Средь тех сосен, на том берегу.
Чтобы с ветром шальным, вновь обмолвиться,
Посмотреть в поднебесную высь
И с разбегу нырнуть, словно горлица,
В омут чувств под названием жизнь.
Чтоб сказать все слова сокровенные,
Для тебя моя нежная Русь.
Я с тобой одного рода- племени
И сейчас пред тобою клянусь:
"Нет на свете второго мессии,
Не воскреснуть, но веру храня,
Я б хотел вновь родиться в России –
Это больше чем рай для меня".
Ночь доливает вино уже до краёв…
Через стекло не вижу улиц уснувших.
Выйти, нырнуть, наглотаться пьянящих паров,
Плыть меж коралловых рифов и тел затонувших
Рыбой бессонной… А где-то, над толщей ночи
Звёзды блестят далёких миров маяками,
И рыбаки, крылья упрятав в плащи,
Сети бросают… Наши хранители – с нами…
Август течёт тёплым теченьем Гольфстрим,
Быстрый поток нас дальше и дальше уносит…
Любим ли, пьём ли, хотим ли того, не хотим –
Лето к исходу. Кто наше мнение спросит?
И наступает полный, блаженный покой.
Нечего ждать, только тепло и прозрачно.
Ангел мой спит. Чувствую сердце рукой.
Всё хорошо. Пусть не всегда однозначно…
/7.08.06/
Завыло, точно баба заполошно,
сиреново сопрано, что набат,
и стало от того на сердце тошно,
что вот тебе привет – а ты не рад.
Тебя накрыло нынешней бомбежкой –
противно, но терпимо, как от вшей –
и дальше ты идешь своей дорожкой
с улыбкой оккупанта до ушей.
Штудируем построчно еженочно
Сионских протоколы мудрецов,
мы всех поработим однажды точно,
засунем всех в гефилте фиш лицом!
Придем за каждым и без исключений
(евреи, сами знаете, везде),
я обещаю массу приключений
на небе, на земле и на воде!
Одних настигнет кара Немезиды,
другим Аллах присудит суицид
за каждого убитого аида,
за то лишь потому, что он – аид.
Идешь с такими мыслями по суше,
захватнически страстно алчешь власть,
а посланная на берег «Катюша»
ударилась о грунт и взорвалась.
С добрым утром! С новым утром!
Перламутром, перламутром.
Море кажется бесовым –
Бирюзовым, бирюзовым.
Облака кружат над нами –
Жемчугами, жемчугами.
Выходи! Летит зарница –
Алой птицей, алой птицей.
Подарю тебе я камень –
Лунный камень, лунный камень.
Упаду в твой взор глубокий –
Синеокий, синеокий.
С губ сорву вкус поцелуя –
Маракуйя, маракуйя.
Я люблю с тобой быть утром –
Перламутром, перламутром.
Январь. Автобус. На работу.
С утра. Как все. Как каждый день.
Считаю улиц повороты.
Без солнца, денег и идей.
Январь. Автобус. Люди входят.
Выходят, мчаться на трамвай…
Пора уже привыкнуть, вроде –
Январь. Автобус.
…Лето…
…Рай…
Трепещут бабочки, сливаясь
С цветами пестротою крыл,
И смотрит с неба, улыбаясь,
Ближайшее из всех светил –
Изменчиво, но благосклонно –
Дарит со щедростью покой
И нежится земное лоно
Под тёплою его рукой…
Царят кузнечики над лугом
По виртуозности игры:
Гудит, как баховская фуга,
Их стрекот в мареве жары…
А на холме стоит деревня.
Там кто-то баньку истопил,
Напарился, прилёг и дремлет
Счастливый, лёгкий и без сил…
А вечером на травах росы
В себя вбирая пряный дух,
Истомы сеть на мир набросят
И в сон столкнут, как в чёрный пух…
Мой Бог! Когда всё это было?!
И было ли?.. Могло бы быть…
Я что-то главное забыла…
Январь. Автобус. Выходить.
/17-19.01.96/
Полнолуние
У безлунной ночи много звёзд,
Сны летят легко, за сотней сотня...
Сны летят, но только не сегодня...
В темноту уводит зыбкий мост,
В сумрачную тайную изнанку,
Где тоска огромна, как луна,
Где смолою плавится вина,
Где разбудят слёзы спозаранку.
