Под редакцией Юрия Юрченко
* * *
У травоядных жалкая стезя
В плену идей о совести и чести,
А нам без мяса свежего нельзя –
Хватай и рви, и торг здесь не уместен.
Запреты лишь для слабых и хромых,
А мощные самцы всегда в законе –
Без долгих рассуждений бьют под дых,
Дичь настигая в бешеной погоне.
Отличный глазомер и резвость ног -
Вот козыри в игре на убыванье.
Клыки и когти – сытости залог,
И это парадигма мирозданья.
Исправно кормят нас леса и степь,
В борьбе за жизнь не до чужой кручины.
Творец, что со́здал пищевую цепь,
Конечно же, имел на то причины.
Пусть кровь рекой и оправданий нет,
Но, если вдруг засомневался кто-то,
Его в два счёта слопает сосед…
Мы – самый верх цепи, мы живоглоты!
Люблю. Люблю…
Что из того, что было?
Благодарю,
чтоб и потом любила.
Ты- уточка,
нырнешь в меня и, – нету…
И похую,
что нету интернету…:-))
Не разделяя выводы мои
поведайте, – что истинно, что ложно:
я понял, что из жизни и любви
уйти легко, – вернуться невозможно.
Отечества не сладок этот дым.
Нас всех прожгла война каленым смыслом.
Бренчать бла-бла, как жахать по своим,
но промолчать – мы не договоримся.
Ведь льется кровь, – не струйкою, ручьем,
а и река им полнится, и море.
Давайте драться вместе – дурачье,
с Америкою, – вместе, не в раздоре!
Что нам делить? Да в бога душу мать! –
Мы неделимы – на себя и многих!
Мы и с собою можем воевать,
да так, что подгорает у убогих.
Мы отдадим вам пшеков и немчур,
парижей дым и замки Бирмингема,
А вы верните козацкий прищур
и прочность плоти наших с вами генов.
Поставим цель: Америку – в говно!
И расселив индейцев по Сибири,
обещанное выполним давно,
чтоб нам оттуда больше не грубили.
Лет через сто, утихнет океан,
сравняется немыслимое с вечным,-
предъявим в День Мопедов мы хохлам,
но и они нам, с чарочкой, конечно.
Преданные делу – не предатели.
Не представить их на божий суд, -
на планете лютых птеродактилей
им живые головы снесут.
Дело-то простое и нехитрое –
человеком быть среди людей,
и бренчать насмешливою лирою
в сонме соловьевых и дудей.
Те и эти – прокуроры с судьями,
ты для них как черно-белый свет,
при котором дети эти сукины
пишут приговор тебе, поэт.
Я сижу, а за окном -
снег, снег.
Засыпает, дело в том,
- всё, всех.
Горячит и холодит
верх, низ.
Я сижу, а он летит
в, из…
Я и сам из белых зим.
Я б мог
закружится вместе с ним –
нет ног.
* * *
Случаен мир, плывущий в пустоте,
Он держится на чьём-то честном слове,
Большой марионеточный вертеп,
Игрушечная блажь в своей основе.
Отлажен свет, натёрт до блеска пол,
Сюжет перекроил слегка редактор,
На стену водрузив тяжёлый ствол,
Коньяк с икрой в буфете между актов.
И занавес ожил, кристально бел,
Но чудится в прелюдии усмешка,
Добро и зло сойдутся вновь в борьбе,
И кто-то победит...
Орёл, иль решка?
Торчу один, как СССР средь НАТО,
с ЦК КПСС в больной башке,
нечесаной, но светлой и косматой,
среди долины ровныя… Вообще,
всё, что не ем , – не кисло, не солёно,
и что не пью, – ни виски, ни саке…
Я словно штат их отсоединённый
или как наш пропащий СНГ.
Мои прищуры бьют всегда по рыжим,
но нынче, как по мухам из ружья.
И я хотел бы умирать в Парижах,
когда бы Русь была мне не должна.
Жизнь! Прозвени в ушах, как в жмене мелочь!
Насобирай на счастье малых букв,-
пролить поэту нежности и желчи,-
в деревне,- но в мечтах о Малибу!
* * *
Сижу один, в рождественском запое,
Хлебаю спирт, смотрю ночной эфир -
Кривляется пространство мировое,
«Весь мир – театр», как написал Шекспир.
А зритель – я, скромны́ мои запросы:
Лиричный трек и женский силуэт,
И чтобы зло в конце осталось с носом,
Но не остался на бобах поэт.
Не счесть программ в тарелке заоконной,
И я гоню по кругу их гуртом:
Спасает человечество Джон Коннор,
Зеленский заявился в Белый Дом…
Права качают геи, зоофилы,
Зелёные и разный прочий люд,
Кончаются последние «терпилы» -
Их с двух сторон очередями бьют.
Бербо́к и Ка́ллас накрепко в печёнках,
И фон дер Ляйен с Са́нду … Боже мой!
Мой старый дом, как утлая лодчонка,
Над тёмной и зловещей глубиной.
Звездят в ток-шоу хитрые засранцы,
Ведущие – сплошь попки-какаду…
От ящика не в силах оторваться,
Я буду пить, пока не упаду.
Мне жмут котурны!
Терплю. Зато
Карикатурно
Велик хитон.
Во все казенное
Одели нас.
Идем колоннами
Мы на Парнас.
Напялю на́ уши
Железный нимб.
Парнас? Он наш уже.
Даешь Олимп!
Там варят гуще щи
В большой печи.
В России пишущих –
Что саранчи.
Свой взгляд уверенный
Куда ни кинь,
Везде немерено
Богов, богинь.
Не счесть всех мэтров нам
По головам.
И километрами
Слова, слова…