Это было неправдой, это было во сне.
Это было во сне, это было неправдой.
Я увидел тебя, ты понравилась мне.
Это было во сне.
Твои тонкие руки могли уберечь...
От всего уберечь. И наш поезд не вечен.
И друзей самых лучших враждебная речь,
И гостиничный медленный вечер.
Моложавый портье, чуть помедлив, ключи...
(Это было во сне, это было неправдой)
Протянул. Хоть немного и ты помолчи.
Серебристого счастья ключи.
Города, города. Ты уйдёшь в города.
Но и всё-таки было, и всё-таки было
Не во сне, не во сне, навсегда, навсегда.
И тебя я любил, и меня ты любила.
Счастье, радость моя навсегда.
Прихлебывая вкусно чай с вареньем,
От блюдца вы не отрывали глаз.
Я подошел и с внутренним волненьем
Вас попросил сказать- который час.
Лед отчужденья постепенно таял
От смысловой нагрузки этих слов.
Вы, оторвав свой взор от блюдца с чаем,
Ответили, что нет у вас часов.
Ваш голос был воркующим и сладким,
Немедленно раздув в душе пожар.
И на себя я посмотрел украдкой
В надраенный пузатый самовар.
Красив и статен, в шелковой рубахе,
Подумал я: -Ну чем не господин?!
Начищенную дворницкую бляху,
Заботливо поправив на груди.
Призывно пела канарейка в клетке
И, покоряя выбранную цель,
Я вытащил из плисовой жилетки
Излюбленную вами карамель.
Мы пили чай с фруктовой карамелью,
Я дерзости шептал, от счастья пьян.
И вы, как гимназистка, покраснели,
Сказав:- Мерси боку за комплиман!
Я вас назвал желанной и пригожей,
И тихое в ответ услышал: -Да!!!
Но тут раздался скрип калош в прихожей-
Не вовремя вернулись господа...
Всё те же разговоры, Коктебель.
И Магомет не бог – скрипач из бара.
Всё та же чайхана, опять форель.
На ужин охмелевшая гитара.
Стихи под Юнгой, сказочник в палатке
Безумно яркий потолок из звёзд.
Холодная вода на радость Радке.
И радуга как поднебесный мост,
Разорванная чёрной бахромою,
Гремящей бесшабашностью из туч.
Дождусь дождя и вновь лицо омою
От пыли гор и пепла серых круч.
Август 2003г
. . . . . . . . . . Лане Шангиной
Я ромашка, расту и живу налегке -
Листьев нет, стебелёк тоньше спички,
На моей желтоватой горячей башке
Ни одной белоснежной косички.
Приходил мальчуган, помню – руки в золе,
А глаза голубы и раскосы.
Поняла, для чего я жила на земле
И зачем он повыдергал косы.
Но однажды родится такой человек –
Рук не вырвет и не обезглавит.
Средь таких же, как я, недобитых калек
Он пройдёт и ногой не придавит.
И куда бы ни шёл – лишь бы не на войну,
Я вослед моему великану
Обернусь и, наверное, шею сверну,
И совсем некрасивая стану.
Я без ума от ваших глаз
и от улыбки, полной тайны.
Я по уши влюбился в вас
и думаю, что не случайно
сейчас я здесь, у ваших ног,
покорный, тихий и смиренный...
Сдержать эмоций я не смог,
пав перед вами на колени.
Я завалю ваш будуар
цветами. О, моя богиня!
На вас молиться буду я,
лишь назовите ваше имя.
И этот, столь изящный, текст
для вас читаю в первый раз я
с надеждой на любовь... И секс
во всем его разнообразьи!
Свет мой, свет мой,
Возвышаешься передо мной,
Словно дом в перспективе рассветной
С проявляющейся глубиной.
Это времени архитектура,
Это тайных вещей объём,
Это солнечные фигуры,
В неподвижном мире моём.
Знать, мне чьё-то счастье досталось,
Если разница столь велика
Меж тобой, приносящим радость,
И моей конурой старика.
Значит, ходит в дали беспечной
С камышовой дудочкой тот,
Кто заглянет в мой дом под вечер
И в котомке тебя унесёт.
Почки набухли, как небо
перед весенней грозой,
этого майского лейбла
в тютчевский мезозой.
Почки набрякли, как веки
спящих запойно кустов,
но флегматичные ветки
все в возбужденье от снов.
Почки набухли, набрякли,
и – голубым, молодым,
скоро маевки и грядки
скроет сиреневый дым.
Почки набрякли, набухли,
миг, и рассыплет весна
новью кудрявые буквы
в древние письмена…
Дорогие родители!
Вы теперь небожители,
по-над грома раскатами
разглядеть бы мне, как там вы,
хорошо ли вам, плохо ли?
Каблучки мои цокали
в заблужденье решительном
на страницах, где жить не нам,
имена ваши, отчества -
на гвоздях одиночества,
глухоты, ослепления,
сумасшедшего пения.
Мир, весною наполненный,
так огромен, что больно мне
от добра равнодушного,
от отчаянья дружного,
от иных – сердоболия.
Что родные? Да ноль им я.
Незатейливо лгущие
и легко предающие
будни, словно кошмарики...
Уголка нет на шарике,
где потеряна родина.
Хорошо было вроде нам...
Хорошо было вроде бы...
Только нет больше родины.
Столько подарков сразу,
чем отдавать?
Мне кажется всегда,
Что за окном
Стоят они
И просят, просят
Жизни.
И я не знаю,
Что есть истина -
Отдать
Кусочек им
Или себе оставить?
Наверное,
Молились обо мне,
Или собрал
Он все желанья
В точку и разделил -
По ветру и по небу
В руки…
Если ты внимательно и важно
Вдруг рассмотришь столбики стихов,
Я тебе в зеленом камуфляже
Покажусь страшней грехов.
Я тебе привычную пластмассу
Превращу и в золото и в пыль.
Я тебе закрученную фразу
Растяну на сотню миль.
Будешь ты стада стихами мерить,
Будешь часто воду пить.
Будешь Богу верить, в чудо верить,
И стихи любить.