Нам казалось вот-вот начнётся гроза…
…Санитары тот час же связали глаза,
затворили нам уши и положили в холодную ванну,
чтобы мы не увидели, как небесную манну
санитары, а с ними врачи и сёстры,
а ещё легко-больные в халатах пёстрых
всю себе присвоили под грохот грома
от падения наземь зданий огромных,
в которые зачем-то попали молнии,
так, по крайней мере, мы с вами запомнили,
потому что врачи нам об этом поведали,
чтобы было о чём говорить за обедом ли,
или после отбоя в палатах…
Не всё ж про футбол, про жён, про зарплату,
про условия жизни, а вернее сказать – содержания…
Кроме мочи чего ещё бывает недержание?
Недержание чувств, недержание речи,
мы б всё это держали, да только нам нечем,
нечем крыть наших самок, а крыш черепица
нынче сорвана ветром и вещая птица
Гамаюн – прямо в душу глядит прямо с неба,
прямо так укоризненно, словно бы требует,
чтобы мы сквозь глазницы и рты замурованные
притвориться смогли абсолютно здоровыми
перед главным врачом и его заместителями,
и сумели бы стать всенародными мстителями:
уловимыми, глупыми и безопасными,
чтоб народ поминал нас былинами, баснями,
поговорками, песнями, оксиморонами…
…нам не кажется: это гроза с её громами
разразится сейчас над страной, над столицей,
над психически-не-излечимой больницей,
где сквозь окна видны наши бледные лица…