Arifis - электронный арт-журнал

назад

Студия писателей

2009-02-24 19:15
Осталось почти полпачки / Елена Н. Янковская (Yankovska)

Новая сестричка Маруся уколы делает так, что и не почувствуешь. Оксана Александровна колет чувствительно, но терпимо. А огромного и почему-то всегда мрачного медбрата Николая в отделении держат как тягловую силу и шприц в руки дают только в крайних случаях, когда больше некому. Никакая наука не объясняет, что такое «тяжёлая рука», но это как раз его случай – синяки не сходят по неделе, и больные жалуются, что даже таблетки, если их приносит Николай, ложатся на желудок особо крупными камнями. А скандалист из пятой палаты на днях вообще расшумелся, что с такими лапами – только безнадёжным больным шеи сворачивать, чтоб не мучились. 

Дед Борис – единственный, кто радуется, когда вечером приходит именно Николай. Николай об этом знает, и палату деда Бориса посещает в последнюю очередь, хотя она первая в коридоре. У них давно выработан ритуал. 

-Покурим? – и, получив утвердительный кивок (дед почти не разговаривает, сил нет), легко подхватывает сухого старика под мышки и переносит с кровати на кресло у окна. На вопрос, можно ли деду сидеть в кресле, врачи пожимают плечами: пусть сидит, если хватит сил перебраться, так что особого нарушения режима в этом нет. Он и до болезни был худой, а сейчас, кажется, вообще весит как ребёнок дошкольного возраста, но Николаю всё время кажется, что этот факт как-то обидит деда, поэтому он старательно делает вид, что прилагает усилия. 

Форточка перекосилась то ли от старости, то ли от сырости, то ли от многочисленных перекрасок – на сколах можно увидеть минимум пять слоёв – и даже сильным рукам медбрата поддаётся не сразу, её очень сложно приоткрыть, она либо распахивается настежь, либо закрывается. Николай садится на подоконник боком – чтобы в такой позе было удобно, надо быть на полторы головы ниже, а у него колени упираются в подбородок, берёт из рук деда пачку папирос и закуривает. Дед нюхает дым и закрывает глаза: с войны курил, когда заболел, сумел бросить, но всё равно иногда очень хотелось, даже снилось по ночам, как он тянется за зажигалкой. Николай деду Борису нравился. На его сына похож, хотя его сын этому мальчику в отцы годится. Приезды дедова сына почти никогда не совпадают с дежурствами Николая, но один раз они вошли в палату одновременно, и деду показалось, что они почти на одно лицо. Тянуться за очками, чтобы убедиться, не стал. Зачем? Какая разница, в самом деле? 

Папиросы для Николая слишком крепки, поэтому затягивается он неглубоко, а то перехватит горло и целую минуту невозможно будет ни вдохнуть, ни выдохнуть. 

Дед Борис рассказывает про войну. То, что когда-то он был просто Борей, хоть и вполне очевидно, но всё равно слегка непонятно, а недавно Николай подсмотрел дату рождения в карточке и понял, что в день Победы деду было меньше лет, чем ему… 

Чтобы не оставлять подпалин на подоконнике, Николай тушит окурок об подошву (этому его тоже научил дед Борис) и выбрасывает его в форточку. Главное – закинуть окурок подальше. Если он будет валяться в кустах, дворник дядя Серёжа (человек феноменальной вредности) подумает на неаккуратных посетителей и просто выругается, а если под окнами – нажалуется главврачу, что больные нарушают режим, начнётся долгое выяснение… Зачем всё это надо? Никто из больных не курил, чего им зря нервы трепать, да и Николаю, если узнают, попадёт… 

Николай закрывает форточку. Закрыть её едва ли не труднее, чем открыть, надо бы починить петли, но он не знает, каким инструментом это делается, а больничного плотника этим вопросом беспокоить не решается, потому что придётся объяснять, зачем это понадобилось. Перенести деда обратно в кровать чуть тяжелее, чем усадить в кресло. Он нисколько не прибавил в весе за эти пять минут, просто брать его под мышки из кресла не так удобно. Поправив одеяло, Николай уходит, пообещав прийти в среду. На вопрос, сколько осталось в пачке, он, как всегда отвечает: «Штук семь или восемь». 

Дед почему-то вбил себе в голову, что когда папиросы закончатся, он умрёт, поэтому Николай каждый раз тайком подкладывает новые. Таких, как у деда, больше не выпускают, поэтому пришлось купить пачку «Беломора». Он немного отличается на вид и табак крепче, но дед неважно видит, а курить их всё равно не ему. Гадость, конечно, но что же делать… 

 


информация о работеЦикл: Родственные души

Проголосовать за работу
просмотры: [8552]
комментарии: [0]
голосов: [2]
(mickic, AlexDalinsky)
закладки: [0]

Памяти моего дедушки и всех дедушек на свете посвящается.
А медбратьев, кстати, официально не существует. Это всего лишь разговорная форма мужского рода от слова «Медсестра».


Комментарии (выбрать просмотр комментариев
списком, новые сверху)


 

  Электронный арт-журнал ARIFIS
Copyright © Arifis, 2005-2024
при перепечатке любых материалов, представленных на сайте, ссылка на arifis.ru обязательна
webmaster Eldemir ( 0.004)