Включаю телевизор,
А в телевизоре мне говорят:
Наша жизнь – это ад.
Ну что вы хотели,
Ну что вы хотели –
Тогда мы полетели.
Если всё, что я делаю – это ад,
Если всё, что мы делаем – это ад,
Тогда мы едем назад.
Человек убил себя ломом.
Говорят – поделом ему.
Бездетная пара подожгла интернат,
Пожарные в телевизоре говорят:
Наша жизнь – это ад.
Наши дети – наполовину роботы,
Вы не замечали, что они едят хоботом?
Нет, не замечали, у нас и так много дел.
Вчера наш пиджак сорвался и улетел.
То, что было под – оказалось над:
Действительно, жизнь – это сущий ад.
А то, что было над – оказалось под?
Раковина на кухне всхлипывает и течёт.
Не могу так боле, жизнь- это ад.
Всё, беру билет, еду назад.
(А сантехник играет Моцарта на фановой трубе.
Он не знает, что жизнь – это ад,
Он не по злобЕ.)
А ночью взял и выпал снег.
Все это было, было!..
Над нами небо плыло,
Вода в реке застыла,
Кружились берега,
И две козы глазели,
Как плыли мы по Зее,
По летней по грозе и
Накошенным стогам.
На снимке темноватом,
Видать украдкой снятом,
Задумались ребята,
И смех на миг угас,
И я под фотовзглядом
Стою с тобою рядом...
Как странно, что угадан
Наш самый лучший час!
Еще не знаем точно,
Что не-
А что порочно,
Пока еще непрочно
Мы соединены,
И спасены незнаньем
От мелочных терзаний,
От недопониманий,
Хлопот и седины.
Ужели день настанет,
Когда все это канет,
И нас судьба обманет,
Подсунув медный грош,
Исчезнут быстрой тенью
И запахи цветенья,
И страх прикосновенья,
И радостная дрожь...
Когда Большая Скука
В наш дом войдет без стука,
И ты опустишь руки,
И высохнут цветы,
Пусть этот день туманный
Нам будет талисманом,
Простым и безобманным,
От будней пустоты.
Над уставшими реками лета
Чутко дремлющий зной тишины.
И вздыхают чужие букеты,
Упадая в нездешние сны.
Там признанья полынная песня
Обнимает бутоны зари,
И ночное и влажное «Здесь я!»
Грустно ищет своё «Повтори!»
Над прохладными реками «Завтра»
Как туманы – «Надейся и верь!».
И улыбка несмелая – «Здравствуй!»
Сквозь открытую осени дверь.
Было слишком легко и не больно мне,
Но любить я хочу – до агоний.
Убегаю путями окольными
От любви твоей как от погони.
И глядишь ты глазами ненужными,
Как с улыбкой хватаюсь за грудь я.
Бьётся сердце внезапно разбуженным,
Сильным зверем о гладкие прутья.
Вот такие вдруг яблоки вызрели,
Вот такие открылись мне дали,
Где любови короче, чем выстрелы,
Где жестоких таких не видали.
Я не могу понять откуда в сердце робость
И странная печаль по несбытому
Сентябрь расколет небо.
