Машет лес мне ветвями:
- Заходи, гостем – будешь!
Поменяй, на мой праздник,
бесконечные будни.
Встарь, молва вековая,
мир крещёный страшила:
в диких дебрях, в трясинах,
есть нечистая сила.
Упырей, ведьм, кикимор,
нынче – нет и в помине.
Водяные – не плещут,
в малахитовой тине.
Полюби – мою правду,
мою веру лесную.
Я, ведь, души не режу.
И лечу, и бинтую.
От недужных болезней,
древний заговор знаю.
Приворотное – зелье,
для любви собираю.
Ты не верь, что деревья,
говорить не умеют.
Их сказанья – услышав,
краснобаи, немеют.
Угощают – березы,
чистым соком весенним.
Дотемна в моих чащах,
щебет птиц и веселье.
- Заходи – гостем,
будешь!
—
- Я, из леса, людского.
Человек в нём полено.
И гляжу, в твои дебри,
как из вражьего плена.
Перед лесом людским,
в бесконечном долгу.
По дорогам чужим,
всё – бегу и бегу.
За моей суетой,
темнота и пустырь.
Брошу – всё. И – уйду,
в твой святой монастырь.
Любовь моя, ты всё ещё жива.
Ты примеряешь платья без причины.
Тебе к лицу банты и кружева.
В твоих ногах нарядные мужчины.
А я сижу на месте и ворчу.
И выпиваю мрачную бутылку.
Друзья берут меня, ведут к врачу,
И врач постукивает по затылку.
Он говорит, что я, покуда рос,
Дорос до самых невозможных правил.
И говорит, что ставится вопрос…
Но тут-то я его чуток поправил.
Любовь моя, я жалок, я изгой.
Я ничего уже не понимаю.
Как я, как ты, вернее, мы с тобой…
По-прежнему тебя я обнимаю,
А ты смеёшься. И летит наряд
Над всей Москвой, над всей большой страною.
Ты примеряешь платья все подряд.
Ах, как же я… Вернее, мы с тобою…
.
* * *
...Из дерева мягкого сделаю маску я –
Первую маску для девочки ласковой...
Как ты податливо, теплое дерево,
Как ты прощаешь мою растерянность –
Линии сами будут вести меня,
Лишь успеваю за ними резцы менять...
Комната к ужину стружкой заполнится,
Будет подружка ее выметать;
Так и закружится, так и запомнится –
Стружка по комнате будет летать...
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
...Потемнеет маска на стене...
Сгинет мастер в дальней стороне...
( 1979-80 ?)
.
Я настойчиво верил в приметы,
Видел кошку с чернильным хвостом.
Но о ней не писали газеты.
Шла она в переулке пустом.
Типографские чёрные твари
Мне дорогу не раз перешли,
На скамейку присяжных попали,
Все нюансы прилежно учли.
Вы не видели отраженье
В разлетевшемся зеркальце том,
Что расправило оперенье,
Типографским задето хвостом?
Ты болен осенью...
Нинель Лоу
Ты болен осенью.
А я больна тобой.
Давно и страстно и неизлечимо.
Перо мое
упрямо рвется в бой.
Но строчки-стрелы пролетают мимо.
Как лист осенний,
ты задумчив и красив.
Из сил последних держишься на ветке.
Тебя сорвать хочу,
надежды истомив,
Рукой своей, но ты – упрямый, цепкий.
Как жаль,
но все равно к зиме падешь
На землю грешную! Закон гласит сурово-
Всему есть срок!
Но верю,ты весной
придешь ко мне.
И все у нас начнется снова!
Бабье лето...
Нинель Лоу
Цыганка-осень,
...в танце, страстно – нежная,
Взмахнула шалью,
...в цвет пылающей листвы,
И падает, кружась,в безвременье
- безбрежное,
перестилает листопадами ковры.
Вдохну, по – полной,
...неба синь глубокую.
Пройдусь, разворошу
... шуршащих листьев медь.
Пробралось в Осень Бабье Лето
- одинокое.
Спешит в последний раз...
согреть и умереть.
Жду эту пору,
...жаром упоённую.
Ворвусь в ее костер,
..чтобы впитать тепла.
Неистовой красы палитры
- золочённые,
и поцелуи ветра, жгущие уста.
