Она не села к нему в авто,
она пошла в осень, ко мне.
Она надела своё пальто
и поплыла в тишине.
Она плыла, как осенний лист
по озябшей реке,
из ниоткуда вдруг не взялись
наши рука в руке.
Я свекольник деткам варил,
в другое смотрел окно.
Любовь и кухня всегда враги.
Из двух побеждает одно.
Она доплыла до своих берегов,
злая, как сто чертей.
Я борщ не сделал ничьим врагом,
я им накормил детей.
Могла бы – так всё б закавычила
И вылила б душу подстрочником.
Не стала бы первоисточником,
А хвасталась миленьким личиком.
Смогла б – разложила б на терции,
Что б даже не ново, но заново.
И всё так красиво – планово.
Назад и до древней Греции,
Анализы – то же творчество,
Но лишь в унисон с обществом.
А я, прости господи, девочка –
Поэтом назвать не отважишься.
Да только не выдержишь – свяжешься
Одною ивовою веточкой.
Я вывалюсь из собственной кровати:
Кому-то надо место уступить.
Попробовав, грехи не замолить.
Хотели место – получайте – нате.
Я выпишусь из жизни в шесть утра,
Не помещаясь в рамки объектива.
Я сбрею неподдатливую гриву
И накормлю ей языки костра.
Я выпишусь – банально, тяжело.
Не успокоив нервы карамелью,
А ты спокойно пользуйся постелью,
А мне не надо. Поздно. Отцвело.
Складывать на пороге у вечности
Трав полевых букетики -
Вдруг пожалеют, откликнутся,
И светом наполнится ночь.
Испрашивать, руки заламывая,
Зеркальных летящих невстречностей
Для тех, кто окликнет, отчаявшись,
Всех молча шагающих прочь.
И теплотою безречности
Занеживать боль поперечностей,
Чтоб жизнь утопала во млечностях,
Как вечной прозрачности дочь.
………………………………………«Опять бежать и спотыкаться,
………………………………………Как жизни тряский дилижанс?»
…………………………………………………………….Б. Пастернак
Снег, нежданно густой, присыпает намокшие плечи
И согнуть норовит позвоночник до самой земли.
Он застал на распутье знаменьем немого предтечи,
И, встречаясь с дыханьем, снежинки молитвы плели…
Снег настолько пленил гипнотичным круженьем в пространстве,
Что не сдвинуть застывших, предавших, бесчувственных ног.
Изнывают деревья под стильно-холодным убранством,
Прилипают слова к обветшалой коре в виде строк.
По расхлябанной плоскости стелется наст белошвейный,
Призывая остаться, войти в бессознательный транс.
Ах, как хочется пасть, и безропотно-благоговейно
До ручьев пролежать, забывая, что ждет дилижанс.
Ноябрь 2007
В бокале крепло и мерцало.
Снежок за окнами лежал.
Я выпью и начну сначала:
Туман вливается в бокал.
В бокале Оленька и мама,
Судьбы прозрачное зерно.
За окнами смешно и мало,
Всё бедно и завершено.
В бокале гнусное злодейство,
Великолепные слова.
А здесь, а здесь – пустое место
И плачущая голова.
