Горел восток зарею новой,
Бросая в комнаты лучи,
И на столешнице дубовой
Огарок теплился свечи.
На стол склонившись, как в подушку,
Босой, в рубашке, в колпаке
Спал Александр Сергееич Пушкин
С пером в откинутой руке.
А рядом, преломляя строчки,
Стоял почти пустой стакан
И там – на тонком ободочке –
Усами прядал таракан.
Пруссак бесшумный, темно-рыжий,
Познавший счастье и беду –
Его пра-пра-дед жил в Париже
Еще в 12-ом году.
А он через людскую в спальню,
Затем в заветнейший чертог,
По ножке, и на стол овальный,
И на стакан взобраться смог.
Поел, попил (сказался опыт),
Вися над выпуклой строкой,
И побежал, но был прихлопнут
Внезапно пушкинской рукой!
А Пушкин оглядел детально
Сей труп и, пряча интерес,
Сдул на пол, и сказал печально:
«Увы… Как жаль, что не Дантес…»
Паук связал узор – и что, и как вам?
Когда в росе он утренней горит,
Ты молча остановишься: "Однако."
И в горле засвербит.
А что там было – в этих сладких каплях?
Быль или сон?
И жизнь давно закончилась, не так ли?
У дерева садится он
(Он – это ты) и ягоду срывает
И думает, что было: звон и дым.
И постепенно вроде исчезает.
Простимся с ним.
Если бы ты, дорогой, был моим мужем,
я бы тебе в постель приносила кофе,
я бы готовила завтрак, обед и ужин,
много б чего ещё я делала, кроме.
Если б ты выпил, я бы вела машину,
я бы чинила сантехнику, газ и даже
не закатила б истерики, глядя на спину
в синей губной помаде твоей секретарши.
А пред своим последним дыханием, милый,
я бы страдала: как жить без меня станешь?
Я не хочу, чтоб ты следом сошёл в могилу,
и потому не пойду за тебя замуж!
Но ведь липа цветёт! Так цветёт эта ли...
по росе, по дороге, по небу земли.
Так отчётливо сном протекает в окне,
так дрожит за окном в лихорадочном сне.
Ни унять, ни прогнать сумасшедшую дрожь.
Обо мне ли ты, липа, так жарко цветёшь?
Его скрутили на одной планете,
А он возник планете на другой.
На первой,
На второй,
А вот уже на третьей.
И вот уже заносит своё жало
За грань добра, за тихой жизни грань.
И чья-то брань:
«В такую рань!
Ужель тебе не мало?»
А мы раскрыли жадные сердца
И, как птенцы, под крыльями трепещем.
«Нет, я не нищий.
Это взгляд на вещи.»
И смерти обретенье без конца.
