*  *  *
...мне б присниться,
пусть снова случится присниться
молодухе, вдовице ,а, может, девице;
и чтоб были вокруг лишь счастливые лица;
и влюбиться,
и этой любовью упиться;
а наутро – к кринице
за ломкой водицей;
и обнять ее,
только лишь пусть наклонится.
мне б присниться...
Укатилось солнце прочь,
и опять настала ночь.
Весь уснул лесной народ:
спит куница, спит енот,
спят лиса, ворона, стриж,
спит сова, медведь и мышь,
спят козлы и петухи,
спят кидалы и лохи,
спят на зоне пацаны,
а в «малинах» – паханы,
даже самый главный мент
тоже в этот спит момент.
Только ты один не спишь.
Засыпай и ты, малыш!
Спи, май бэйби, ай лав ю!
Спи, скотина, мать твою!
Я бродяга – 
Вы принцесса,
Вы из света -
Я из леса,
Я песочек -
Вы из Сочи.
Вот и всё,
Спокойной ночи.
В бесконечных лабиринтах большого города
Всегда найдется пара-тройка сюжетов.
Вон, Федор Михайлович усмехается в бороду,
Вон, вешают на фонарях художников и поэтов.
Тот, кто рассыпает по подворотням отраву,
Думает не о людях, а о собаках…
Стрелка налево, Кировский мост направо,
Прямо – ангел в последней стадии рака.
Можно написать о Бродском или о Невском кашле,
Взгляд все равно упрется в глухую стену.
Можно грустить о жизни, завтрашней или вчерашней,
Город прочистит нос, сплюнет и перепишет сцену.
А когда проснешься под выстрел полуденной пушки,
Выпьешь свои сто грамм корюшкового жира,
Откуда-то сбоку услышишь – это Пушкин
Обозначил город на карте мира.
Непролазные застят небушко
Эти заросли без имен.
Мостик-мостик, худое ребрышко,
Выводи из чужих времен,
Выводи из чужого племени,
Вкопан будь под моей ногой.
Из чужого пламени, бремени
Выводи меня, дорогой!
К василькам, к тополям неспиленным,
К тишине родного окна
Выводи меня, мостик миленький,
А назад я сбегу одна.
цикута, красивое слово – цикута...
растрепанной выглядишь ты, необутой;
как-будто цикады затеяли споры,
как-будто наряды штормящего моря
забыла ты утром – как-будто, как-будто...
так было ли? или все это – цикута?..