записки идиота, в виде записки. в виде идиота – я.
в случае чего, а чего может быть случай, это не я.
Посмотреть и запомнить. Нежно и снежно
Улыбаясь, на вздохе тихонько сказать:
- Не печалуйся больше, о, матерь-надежда!
Не оставь, не забудь! Всё готовы отдать,
Ради этого ровного ясного света.
Ради ласковых слов, зазвучавших в душе.
Ради песен – о, сколько же их не допето.
Ради лучших стихов, что так близко уже.
И потом, отыскав все слова и надежды,
Нанизать, словно бусы, на нитку стиха.
Но остаться собой! Чтобы свет безмятежный
В ясной ноченьке снежной и в жизни безбрежной
Всё не гас и чтоб песня звучала, тиха...
Ночному городу чужие не страшны -
Он обнимает всех, и навсегда, и сразу.
И открываются невидимые глазу
Сияющие окна из души.
Ночному городу ветрами одеял
И лунной нежностью растерянных укрыть бы.
И на одном пароме звездном всем уплыть бы,
Чтоб жар ночей полдневный жар сменял.
Ночному городу в тебя впадать, как дождь
Из детства, синим колокольчиком звенящим.
И застилать безмерность горя в плаче спящим
Отрадой утра, что твердит – придёшь!
Оставь нараспашку окно – забежавшая осень
Сбивать в стаи тучи решится: – Бездомные, фас!
Жарой обездвиженный город спасения просит.
Играй светомузыка неба заказанный вальс!
Рябиновой ночью умойся! Пора, прилипалы,
С Купалы ваш пир, вам звоночек природы – бежать!
От мыслей очиститься грязных. На первый взгляд, мало.
От пятнышка сердце болеет, черствея. Не жаль
Травинки загубленной и понимания близких...
Усталость к земле пригвоздила, нет, кажется, сил.
По зеркалу мельком зарниц отраженные искры.
А если в тебя?! Под знамена стать света просись
Пока не проглочен, пройти очищение сможешь.
Природа не хочет отдать, что не тьмой рождено.
Наутро легенд вековых искаженная сложность:
Гроза, бушевавшая ночь, опалила окно...
06.07.2006 редакция 19.01.2008
О, Гамлет!
Дай же мне кинжал
врагов повергнуть во смятенье!
Иль яда во флаконе принеси,
Чтоб скорчило в мученьях страшных
Тела изменников...
Но нет!!!
Ты не успел! За мной пришли...
И их причудливые тени в хороводе
Кольцо вокруг меня сильней сжимают!
И мерзкий шепот в крик срываясь
Взрывает в голове уродство мысли:
"Ты наш! Ты наш Ты наш!
И повинуешься желаньям тайным,
Что родились от воспаленья мозга."
И снова хоровод взрывает чувства -
Снежинок ярость наполняет душу:
- Скорее Гамлет! Нет теперь прощенья,
Нам надо мстить...
Где эта комната, в которой я всё оставил?
Телефонную книжку, с записями тетрадь.
Дом распланирован странно, почти без правил:
Санузел, кухня, санузел ещё, кровать.
Окошко выходит на лестничную площадку,
В объедках копается рыжий соседский кот.
Издалека чей-то голос: «…ещё нашатырь и ватку.»
Сдавленный смех. В трубах вода течёт.
Вспомнить, как всё начиналось. Было почти что счастье.
Было: весна, тёплый ранец, двенадцать, тринадцать лет.
Жаркий батон, разрываемый враз на части.
Косо натянутый жёлтый упругий свет.
Первое в жизни море, белое, золотое.
Мама в купальнике и чебурек в песке.
Красное, синее, жёлтое, голубое.
Время вне времени, пляшущее на волоске.
По коридору, налево, налево, прямо.
Сквозь проходную комнату: это здесь.
Лечь на тюки посреди неживого хлама,
Книжку открыть, чье-то имя, адрес прочесть.
