В них сумрак вечером и небо – в ноябре,
Биенье солнца в августовский полдень.
В какой ты не окажешься дыре,
В какой бы незначительной из родин,
Пусть, возвращаясь ночью из пивной,
Налево смотришь: видишь эти ветви
И, вдребезги разбитый и больной,
Ты, как они, колеблешься от ветра.
И сухость их, приятная руке,
Ложащаяся в сердце невесомость,
Вблизи и, присмотревшись, вдалеке -
Такая неприметная особость:
Не утешенье горечи твоей,
Не даже мимолётная отрада.
Минутное стоянье у дверей
Твоей рукою запертого сада.
Рассказывать сказки,
блаженно урча на коленях:
На улице холодно,
возле хозяев тепло...
За слабость мою
покориться спасительной лени
Клубочек историй распутаю –
ниточки слов
Картинки рисуют,
вперед лабиринтом скитаний:
Прогулка по ветке
к сварливой добыче в гнезде...
Бесхозная плошка –
присмотром забыта! –
сметаны...
Звенящий лужок,
где охоте способствовал день...
Мышонок–проныра
в чулане на месте разбоя…
О сыре трактат
пересказом кошачьих когтей…
Подсчеты количества ос разъяренного роя…
Успешной рыбалки подобия жалкая тень…
Погони и драки, и многое,
что составляло
Урчащего увальня жизнь.
Неужели во сне
Её повторение?..
Сказку мурлычу сначала:
Котенком ступаю.
Мир новый, непознанный – мне?!..
19.10.2004 редакция 04.03.2008
Идущее в рост, идет на гибель -
Империя ли, цветок.
Ищет раздачу прибыль,
Холит младенца итог.
Свет одинаково светел
И бесконечна судьба.
Река, обгоняя ветер,
Впадает сама в себя.
Сокрытое отворится.
На миг опоздает смерть,
И будущее повторится.
Такая вот круговерть.
Настало ли время войти в заповедный лес?
Язык я звериный забыл.
Лиса, лиса, подай мне своих словес,
Впусти на порог избы.
С зайчьим ли племенем пить осиновый чай,
Тёмный вести разговор.
Или медвежее варево сонно хлебать по ночам,
Как безъязыкий вор.
Танцы танцуйте мои.
Говорите, дети мои, на языках лесных.
Жабы и комары,
Дети моих детей, внуки, правнуки их.
Из корней твоих, из твоих лесных голосов,
Из твоего жилья
С ветром покатится солнечное колесо,
Песня, весна моя.
