Я не слышу голосов.
Вот такая вот беда.
Словно сплю, не видя снов
никаких и никогда.
Всё внутри меня иначе.
Всё мучительно уму.
Так дитя о чём-то плачет.
Непонятно – почему.

Исподволь, незаметно
туман превращается в солнце.
Ветры – в тихое веянье,
холод метели – в весну…
И в душистые нежные почки,
застывшие крапки на ветках -
грязь и хлябь под ногами -
в подснежник. И ночь не усну…

Лунный свет на реке
выжег ровную к небу дорожку,
И… лечу, и…бегу,
чуть касаясь её серебра!..
И звучит вдалеке
вздох совы – темноты односложник…
И рождается стих
в быстром росчерке из-под пера.

Всех люблю, всем прощаю
и Бога прошу о прощенье
за печальные дни,
что вела, унывая, ропща…
Сбросив вьюжную шаль,
принимаю весны облаченье,
возвращаюсь к себе,
Ообновлённой душой трепеща!

***
We watch'd her breathing thro' the night,
Her breathing soft and low,
As in her breast the wave of life
Kept heaving to and fro!

So silently we seemed to speak—
So slowly move about!
As we had lent her half
our powers To eke her living out!

Our very hopes belied our fears,
Our fears our hopes belied—
We thought her dying when she slept,
And sleeping when she died!

For when the morn came dim and sad—
And chill with early showers,
Her quiet eyelids closed—she
had Another morn than ours!
Thomas Hood

***

Её дыхание всю ночь
мы чутко стерегли.
И воздыманье мягких волн
ещё жило в груди.

Мы говорили чуть дыша...
Продлить стараясь жизнь,
у одра замедляли шаг:
душа, ах, удержись!

То опасенье победит
надежду, то опять
луч света мрак вдруг озарит,
то вновь торжествовать

как будто станет смерть, – тот час
увидим – был лишь сон.
Когда же умерла, в сей раз
решили – спит... Потом

настало утро... тусклый свет
и ливень за окном...
Мы поняли: она рассвет
уж зрит в краю ином...

Сидим на завалинке. Пьем самогон, песни орем. Лето, благодать, соленые огурцы… Баба Тоня:

- Ешьте, касатики, у нас ех до жопы…

Пьяные все уже.

Колька Лосев, худой, как тростинка. С трех стопок с копыт валится. Качается, глаза закисли, рассуждает:

- Слыхали? В Карамышеве самолет упал? Вот падлы!

Дядя Вася сбоку сидит, смотрит брезгливо:

- И что? Тебе-то что?

- Кого? А чего у нас самолеты не падают?

- Ты чего говоришь-то?

- Кого? Я говорю, почему над нами самолеты не падают?

Колька смотрит куда-то в небо и хрипит.

- Я говорю, чего они, падлы, только в Карамышеве падают?

Дядю Васю зацепило:

- И что? Тебе-то, сукин кот, что с этого? Ну и пусть в Карамышеве падают, тебе-то что, а?

- Как что? Ты, Василя, представь, что они у нас падать будут.

- Кого? У нас?

- Ага, прямо вот сюда, на восьмигектарник!

- Зачем это?

- Зачем, зачем… Представь, ходим мы с тобой по лесу, кошальки собираем, портманеты…

Дядя Вася встает и сплеча хлещет Кольку по уху. Колька с высоким криком летит с завалинки в бурьян.

Сидим, пьем самогон. Дядя Вася злой, долбит отверткой фундамент…

Баба Тоня поднимает голову, заводит неземным голосом:

Да в чистом полюшке на нивушке,

Да на широкой на долинушке

Да широкие посати гонит,

Да что часто снопы становит,

Да велики она скирды кладит…

Колбаса приснилась деду,
В крепком запахе густом.

А за стенкою соседу –
Рыба с заячьим хвостом.

Дед смакует сновиденье,
Раздевает колбасу.

А сосед лежит в сомненье:
"Что к столу я принесу?"

Крикнет злобная старуха,
Деду плюнет в волоса:

"Укусила тебя муха!
Разве это – колбаса?"

Смотрит дед: о ужас, ужас!
Сон из класса «эконом»:

То, что колбаса снаружи,
То внутри – говно говном.

А сосед – сосед ничё так,
Страх свой переубедил.

Профиль рыбий был нечёток:
Заяц рыбу победил.

Ело зайца все семейство.
К чаю – заячий эклер.

Ты, читатель мой, не смейся.
Ты и не такое ел.

Есть мораль. Мораль простая,
Как плохая колбаса.

В жизни сказок не бывает.
(Но – возможны чудеса!)

.

27 марта – Международный День Театра !

                               ГИМН БОГЕМЕ

             Славься, единственный – ныне и присно –
             Славься, таинственный мир закулисный!..
             Ночи бессонные, запахи сцены…
             Славься, бездомное племя Богемы!..

             Славим поэта – Шекспира и Данта,
             Славим художника и музыканта –
             Вновь о любви мы слагаем поэмы…
             Неистребимы вы, гены Богемы!..

             Славим, умеющих петь и смеяться,
             Женщин, способных мгновенно меняться,
             И неизменны – лишь ваши измены… -
             Как вы прекрасны, богини Богемы!..

             Славим «прогоны» и «генеральные»!..
             Шутки бессмертные, сны гениальные!..
             Славим банальные «вечные» темы… -
             Неугасимы вы, свечи Богемы!..

             Славим напиток в богемских бокалах!..
             Славим удачи, премьеры… провалы!
             И превращения сплетен – в легенды…

             Славься, священное племя Богемы!..

.

И то пройдет, что не пройдет вовек.
И ты впервые не уснешь до свету.
И трепет притворяющихся век
Сдержать не сможет справедливость эту.

На вкус тщета горька и солона,
На свет (хоть луч! хоть пятнышко!) — бесцветна...

Отлетом птичьим тянет из окна,
А утро наступает незаметно.

Arifis - электронный арт-журнал