В небе тучи лежали пластом,
Тихо плача, без молний и грома.
Но никто не ушёл под зонтом,
Под дождём уходили с перрона.

Даже, если ты насквозь промок –
Не простынешь, любовью согретый.
Уезжаю... Храни тебя Бог.
И – до счастья, когда-нибудь, где-то…

. . . . . .

Дождь искал, догонял и настиг
На рассвет убегающий поезд.
Стали окна страницами книг
И дороги хватило на повесть.

Он писал из грохочущей тьмы
Быстрым почерком справа налево
Обо всём, что за время зимы
Растревожило и наболело.

Не забыв своего языка,
Возвращаясь из туч, как из плена,
Для того он меня разыскал,
Чтобы понятым быть непременно.

И подвижная влажность строки,
Перехваченная темнотою,
Повторяла движенье руки
Человека, любимого мною.

В узорах по острожному оконцу
Пригрезились и необъятность гор,
И выше словно сумеречный бор;
А в нём тревожность неба отдаётся.

Там лешие смутят землепроходца,
Да мерят водяные свой простор,
Распятый витязь на скале простёрт,
И ветра глас над шляхами несётся.

Острог как остров, глохнущий во мгле.
Дотлев, угасли угольки предместий.
Морозный мир искрится на стекле

И вырваться зовёт из кельи тесной.
Внимая заунывной снежной песне,
Притрагиваюсь к памяти золе.

Установите прибор на ровную поверхность.
Несоблюдение этого увеличивает погрешность.

Подключите к источнику бесперебойного питания.
Предупреждение: возможны замыкания!

Переключите тумблер в положение «опыт».
Убедитесь, что испытуемый не робот.

Испытуемому не должно быть больше 12и лет.
На область «А» не должен попадать прямой свет.

Ладони испытуемого следует положить на область «Б».
Использование взрослыми чревато изменениями в судьбе.

При некорректном использовании принять горячую ванну с солью.
Обратиться к врачу в случаях мутации воли.

Для запуска нажмите клавишу «старт».
Прерывание опыта может повредить аппарат.
Десяти секунд хватает на положительный результат.

Откройте створки, аккуратно извлеките блок приёма.
Там должен лежать камушек. В 80и случаях – зелёный.

Буду дуть. Буду дуть в трубу.
Уходить. Уходя, уйду.
Я сегодня тебя люблю.
А назавтра тебя разлюблю.

Барабан. Будешь ты в барабан, барабан барабанить.
Как хитра и отчётлива наша бывает память.
Как проста и пуста, как проста и пуста эта память.
Как черника с куста.

И твои золотые – я дарил тебе – эти серёжки,
Серебро на шею, мельхиоровые вилки-ложки,
Как со звоном всё это теперь начинает падать.
Колокольчик возьми на память.

Повзрослей и умри. Но живи, но живи покуда.
И в дешёвой разлуке тоже бывает чудо.
Протяни мне руки, руки отдёрни: чудо.
Прекрати эти муки.

Птица сядет на ветку.
Я смотрю на пустую клетку.
Это воздух и солнце.
Это то, что всегда остаётся.
Белый лист в конверте.
Эти прочерки. Паузы эти.

По морю, по винноцветному морю!
Эпи ойнопа понтон!
Великая, нежная мать!
Подойди и взгляни.
Подойди и послушай.

* * *

По морю, полному вина,
Навстречу утреннему свету
Плывут отважные поэты
В челне без паруса и дна.

Что их везет по океану? –
Кусок доски да рваный джут.
Они смеются и плюют
В зеленый глаз левиафана.

* * *

Талатта! Талатта!

Подступает к горлу снежный ком,
Приступает к делу нежный стих...
Если бы я не был дураком,
Никогда б тебя не отпустил.
«Если б я родился дураком»
Сергей Воронов

* * *

Бьётся сердце раненым зверьком,
Отбивая аритмичный степ,
Если б я родился дураком,
Сразу б посадил тебя на цепь.

Был бы хитроумен, как дебил,
Как Малюта, беспощадно лих,
Я б тебя в темницу посадил,
Чтобы не глазела на других,

Чтоб скакала в клетке золотой,
Упивалась птичьим молоком,
Заедая паюсной икрой,
Обрастая пухом и жирком…

Жил хакер со своею хакершей у самого сишного моря.

Жили они на ветхом сайте

Ровно тридцать лет и три года.

Каждый день выходил хакер с неводом на берег в надежде выловить что-нибудь на прокорм, а хакерша сидела дома у своего корыта и червей для охоты затачивала.

Как-то раз вышел старый хакер на берег и своим делом занялся.

Раз он закинул невод – пустым вернулся невод.

Второй раз закинул он невод – опять ничего.

В третий раз закинул он невод, –

Пришел невод с одною рыбкой,

С непростою рыбкой – линуксоидной.

Обрадовался хакер, будет чем старухе похвалиться!

Да только собрался рыбку во флэщмешок закинуть,

как взмолится тут рыбка!

Голосом молвит челогейтчьим:

- Отпусти ты, хаче, меня, в море,

Дорогой за себя дам откуп:

Откуплюсь, чем только пожелаешь.

Удивился хакер, испугался:

Он промышлял тридцать лет и три года,

А таких глюков еще не ловил.

Отпустил он крутую рыбку,

И сказал ей ласковое слово:

- Билл с тобою, дорогая рыбка!

Твоего мне откупа не надо;

Ступай себе в сишное море,

Гуляй там себе на просторе.

И отпустил ее.

Вернул хакер домой да хакерше своей всё это и рассказал.

О, как взбеленилась старая!

- Дурачина ты, простофиля! Ламер ты бобруйский после этого, а не хакер! Или ты не видишь, на каком корыте я работаю?! Иди сейчас же к рыбке, да проси у нее новое!

Вот пошел он опять берег,

Видит, море слегка разыгралось.

Стал он кликать рыбку.

Приплыла к нему рыбка и спросила:

-Чего тебе надобно, хаче?

Хакер рыбке крутой отвечает:

-Разбранила меня моя старуха,

Подавай ей новое корыто,

Наше-то совсем раскололось.

Отвечает ему рыбка:

- Не печалься, ступай к старухе,

Будет у нее новое корыто, да не простое а KorыDuo.

Воротился хакер к своей хакерше,

Видит двухядерник новый!

А та на него и не глянула,

Строкой командной махнула:

- Простачина ты, буратина,

Не мог уж софта нормального выпросить!

Пошел опять к морю старый хакер,

(«синими окнами» замигало море)

Стал кликать опять рыбку.

Приплыла к нему рыбка, спросила:

-Чего тебе надобно, хаче?

-Да опять старуха моя злится,

Требует софта свежеспелого!

Отвечает ему рыбка:

- Не печалься, иди к старухе,

Будет ей то, чего требует!

А старуха как с цепи сорвалась после этого,

Потребовала себе кряк универсальный:

Надоело, говорит, мне чужие проги обивать

Да червей затачивать!

А дальше совсем модем ей снесло:

Не хочу, говорит, быть хакершей простою,

А хочу быть каспершей столбовою!

Все желания старухины выполняла рыбка,

Пока не затребовала та,

чтобы Линус Торвальдс у дверей стоял,

Моррис мух отгонял,

Левин сказки на ночь рассказывал,

А сам Билл ей прислуживал бы, да на посылках был.

Ох, и разбушевалось тогда сишное море!

«Синие окна смерти» сменились

На «черный экран забвения»,

А хакерова старуха получила опять свое старое корыто,

а все остальное – фьють!

Вот так, через тридцать лет и три года понял старик, что жил с блондинкой.

Arifis - электронный арт-журнал