//«Я научилась просто, мудро жить…»
А.Ахматова//
Солнце село за крышу. На кухне варю макароны.
И хочу научиться, как Анна, жить мудро и просто.
Но в короне башка, недостойная вовсе короны.
Увенчал не спросясь и на зависть таким же прохвостам.
Я должна научиться и, кажется, это нетрудно.
Закипает в кастрюле моя итальянская паста…
Он устанет, простится и грань между «просто» и «скудно»
Улетучится… (О, сколько можно? Прошу тебя – basta!)
(Слышишь – баста! Взгляни, это лучшее время в апреле…)
Приоткрою окно, все природы нарушив законы,
Комары пробудились уже и вовсю одолели…
Я хочу научиться… хотя бы варить макароны.
Напущу комаров, напою их своей голубою –
Как-никак, но по папе мы, все же, немного дворяне.
Вот достойная женщина с долгой красивой судьбою –
Я читаю, взахлеб, биографию Анны Маньяни.
&&&&&&&&&&&&&&&&&&&&&&&&&
Сестра Риммовна
Плачет небо каплями
...дождя.
Обреченно приближает
...вечер.
Не устану день
...прождав тебя,
Даже год, и жизнь, а может
...вечность.
Не устану от своих
...тревог.
Задушу обиду, злость
...и жалость.
Ты, конечно, позвонить
...не мог.
Или мог?
Надежды не осталось...
Плачет вечер сумерками
...слез.
В мокрое окно печаль
…стучится.
Удержать виденье сладких
...грез,
Невозможно,
…ночь,
но мне не спится.
Мне б остаться на твоих
...губах.
Мне б застыть в объятьях
...до рассвета.
Две звезды мерцали
...в небесах,
Но погасли...
Падает планета.
Плачет ночь, и тени
...по стеклу.
Разбегаются, не быть
...им вместе.
Засыпаю, но тебя
...я жду.
Приходи хотя бы
...сном чудесным.
Я смотрю в твои глаза
Синие.
В них деревья в серебре,
Инее.
Огоньки играют в них,
Светятся,
Словно солнышки,
и мне
Верится.
Что изнежится
Твоя зима,
- слюбится.
И желания мои
сбудутся.
А когда
придет Весна
светлая,
Улыбнешься ты,
Моя нежная
И посмотришь мне в глаза
Карие.
В них осенний листопад
Падает.
Золотая метель танцем
Кружится.
Ледяною коркой жгут
Лужицы.
Но теплеют холода
Осени,
Когда рядом глаз твоих
Просини.
Стянулось и навзрыд пошло.
Стрекочет воздух, россыпью рубашка.
В кустах ворона бережет крыло
И в зеркалах аллея-промакашка.
Остекленело, стихло. Через миг
Цвела дуга, дрозды во всю стучали
И солнце подрумянивает лик
Весны заплаканной вначале
Ветер призывно поёт
в ветках форзиции нежной,
кружит и манит в полёт
вслед за лучистой надеждой...
Утром сменяется ночь,
смотрит проталин глазами
радость...- отчаянье, прочь!
...Теплятся под образами
гроздья пасхальных огней...
...В ладаном пахнущем зале
в тихой мольбе обо мне ль
губы твои трепетали?
Поклонюсь тебе я в пояс,
- Уезжаю! – Уезжай...
Сяду в скорый, скорый поезд
и, – бежать! Бежать! Бежать!
Схлынуть талою водою.
Кануть черною дырой.
Спросит мама – что с тобою?
А я просто молодой!
Возвернусь. – Привет, пропажа!
Как ты? – В общем, хорошо...
Полыхнёт закат, оранжев,
как сплошной, сплошной ожёг.
И, с веселием и болью
оглянусь на те места.
Спросят дети, – что с тобою?
А я просто уже стар.
На тёмном вокзале толпились вагоны,
Сцепляясь без цели друг с другом, и – сквозь
Косые проемы виднелись колонны
Мерцающей станции. Сотни колес
Хрипели на рельсах. Железные стоны
Навзрыд громыхали и шли под откос –
Дома и деревья прощались без слез
С плывущим составом и запахом гари,
Гудками и скрипом, и шумом аварий,
И с теми, кому никогда не спалось,
За окнами потными в плотном угаре,
Чьи жизни по рельсам разъехались врозь.
Под светом прожекторов, бьющих лучами,
На миг озарилась небесная ось.
Товарный и скорый касались плечами,
Вслепую, без стрелки, меняя пути,
Года как часы промелькнули ночами,
А станции нужной никак не найти.
В одном направленьи из разных тоннелей
Катились вагоны на старый подъезд,
Мерцали в томленьи невидимой цели
Забытые тени в плацкарте без мест.
