Последние метры
Апрель догорает в ресницах рассвета,
Весна по раненью спешит в медсанбат.
Короткие сны так похожи на лето –
Прощальное танго вчерашних ребят.
Тепло проползает за фронт тихой сапой,
Усеяв цветами весь вражеский склон.
Вервольф закрывает дорогу на запад,
Но рвёт оборону стальной батальон.
Как трудно даются последние метры...
Давайте, славяне, станцуем потом!
Здесь родиной пахнут потсдамские ветры,
Здесь клевер такой же, но смерть за углом.
Нагорную проповедь снайпер не слышит,
Щелчком пополняя резиновый счёт.
И красный цветок ниже ордена вышит,
Последнее время по венам течёт.
В страну без войны за болезненной гранью
Уводит кровавая божья слеза...
Лежит без движенья воронежский парень,
В немецкое небо уставив глаза.
Сержант
От Курской дуги до угла Блюменштрассе,
Глотая из фляги наркомовский спирт,
Ты шёл напролом по намеченной трассе
И сеял свинец, забывая про мир.
Средь воя катюш и смертельного града
Ты выжил, ты смог, повезло – уцелел...
Кричит тишина средь цветущего сада
В разрушенной школе, где сын твой сгорел.
Сержант, ты оглох от тротиловой песни!
Давай же, споём штыковую навзрыд!
И если Берлин от припева не треснет,
То треснет весь мир, как майор говорит!
Обратный отсчёт
Капут, фатерлянд, крепкозадые немки,
А дома кресты, обгоревшая печь
Без стен и крыльца, да разбитая эмка,
Уткнувшись в овраг, учит ржавую речь.
Обратный отсчёт до смоленского дома,
Которого нет и в котором не ждут...
Непросто ходить по дороге знакомой,
Где травы и камни о прошлом поют.
Соседская дочь, либе фройляйн Алёна,
Немецкий ефрейтор и пролитый чай...
Куда ж ты смотрела, эх, дроля-гулёна!
Теперь кляйне киндера в люльке качай...
Славянские песни арийскому парню
Напой, чтобы врезались в мякоть души!
О жизни и смерти простыми словами
По белому снегу огнём запиши.
Ах, тёплые руки, округлые плечи,
Предательски мягко пружинит диван...
Не знаю что ждёт нас, вся жизнь или вечер,
Но сына запишем – как батю!
Иван!
Звёзды Победы
Кремлёвские лица, стальная брусчатка,
Линейные хлопцы печатают шаг.
Застыла страна от Днепра до Камчатки
В строю, словно сжатый до боли кулак.
До боли от ран, от отдачи винтовки,
От страшных ожогов горящих людей,
От стона земли под немецкой подковкой,
От шрамов войны на сердцах матерей.
Подбитыми птицами чёрные стяги
Ложатся к подножию мраморных стен.
Московские голуби, сизые маги
Кружатся, воркуя, у детских колен.
В небесных полях распустились бутоны,
Костром завершая победный парад.
И падают звёзды на грудь и погоны,
Цепляясь лучами за души солдат.
Голос убитого ребенка.
( написано в 20 летнем возрасте)
Мама, смотри, самолеты
Реют над головами!
Мама, туча какая
Или гроза над нами?
Как это интересно,
сколько в мире открытий!
Мама, в груди так тесно,
Я не хочу быть убитым.
Я знаю, что в сказках добрых
Зло всегда исчезает.
Так почему у взрослых
Всем доброты не хватает?
Или детьми вы не были,
Улыбок вам не досталось?
За что, за что нас убили?
За то, что мы улыбались?
Мама, открой мне солнце,
Добро победит, победит
Эхом мой крик отзовется
Я не хочу быть убит!
Вечный огонь в Волгограде.
( написано в 16 лет)
Остановись и голову склони.
Скинь шапку,
если есть.
Здесь,вечно их сердец
Горят огни.
Звучит в ту пору прерванная
Песнь.
Хатынь
Колокола надрывные
Звучат
Здесь журавлиный крик
И неба синь.
А трубы черные
Скелетами торчат.
Печаль и боль моя
Хатынь.
Курская дуга.
Огонь смешал в единый круг
И небеса, и твердь.
И трое суток чудеса,
И каждый миг здесь
Смерть.
Осталась в памяти народа
Навека.
Та Курская дуга.
Бабий Яр.
О, молчаливая толпа,
Ребенок с взглядом в
Пол-лица.
Пустынный город,
Листопад
Дороге нет конца.
Вселенской гибели кошмар.
И суть нацизма – Бабий Яр.
Неба холодные пропасти мчались,
Тени ведя, тверди не орошали.
Дни бега туч ничего не решали:
Бил жёсткий свет, да верхушки качались.
Ветер, вздувающий полы одежды,
Полнит ненужно большие карманы
Как капитал, залетевший нежданно
Вкладом в затёртую полость надежды.
Я подобрал у запруды дельфина;
Я оживил его, выпустил в воду.
Тельце, хвостом оттолкнувшись от глины,
Быстро скользит, набирая свободу.
Море придёт к нам обещанным лоном,
Выпьет все лужи, поднявшись по склонам.
Будет глядеть лунный лик Аполлоном
В страшные рожи божкам подтоплённым.
