Мысль не – оригинальна. И, что чаще, –
пример не свеж. Метафора в пыли.
А слово нужное, как будто птах из чащи,
вдруг вырвавшись, скрывается вдали.
Над скромной атрибутикой поэта
- блокнот, огрызок в полкарандаша –
дрожит почти истаявший круг света,
как будто отлетевшая душа.
Но со стола вспорхнет листок бумажный
и сквозь его немую наготу
слова проступят искренностью влажной
тех слез, что были отданы ему.
Солнце садится за ширму берёз,
Ветер волнует их гибкие плечи.
Жидкое золото с блеском трепещет
Соком насквозь прожигающих слёз.
Выдох из далей томленье принёс;
Ум выраженье словесное ищет,
Словно бы пропуск на сложенный выше
Призрачный мост – горб в фонариках грёз.
Можно увидеть с него знаки гроз
Городу – накипи на тверди глинной,
Фосфоресцирующему патиной
Плесени из заносной споры звёзд.
Клочья записок смятённой толпой,
Сдутые, канут во тьму с парапета.
Пусть полетят равнодушным приветом
Тем, кто идёт моногамной тропой;
Тем, чья в абсурде на гибком крыле
Жизнь, им стрекающая непрестанно,
Словно двухтысячный подвиг Онана
В жаркой пыли на иссохшей земле.
Одиночка-волчонок, голодный и злой,
Часто, часто бредёт он без стаи сквозь зиму.
Мне нельзя вслед за ним – заболею, простыну!
И никто не позволит взять зверя домой.
Снег рассыпался сухо, как жатый картон,
Продырявленный многими лапами сразу...
И навстречу лохматому лунному глазу
Воет жалобно волк в продувной небосклон.
Тьма не отпустит анонима,
Что втянут был в неё пылинкой.
Она вибрирует мотором,
Из зева бьёт дрожащий жар.
Верхом на жёрдочке капризной,
Как жук крылатый на былинке,
Следил за музыкой, которой
Не понял, не любил бы встарь.
Знал: жёрдочке не обломиться,
И музыке не прекратиться,
Пока закат огромным тором
Стоит вокруг; и время – дар.
Его в полёте запланетном
Власть гравитации борола.
И шляпкою поганки бледной
Земля тянула за собой.
Счёл астроном объект кометой,
Когда нацеливался долго
На астероид димедрола
Телескопической трубой.
А у него носки из пепла,
Незримый орден на груди,
Плащ разметался шлейфом светлым
В ночи, манящей впереди.
И путнику побыть случилось
На грани дня и ночи шаткой:
Обол с небес катился в шапку,
И тень тянулась уволочь.
Здесь ничего не изменилось:
Вода смывает артефакты;
Ветра песком заносят тракты;
По тощим спинам хлещет дождь.
Закат погас. Всё получилось.
Оставив струны, спрыгнул прочь.
Ребёнок улыбается во сне.
И кошка на него не наглядится.
Глядеть закончит. Подойдёт ко мне
И за меня перевернёт страницу.
И ляжет рядом. Тихо засопит.
Как будто сном меня оберегая.
Я вижу: свет во тьме её горит.
Я вижу: смерть кроватку огибает.
Прямая речь сгибается в кольцо.
И слово есть. Но нет его начала.
Ты лапой мне потрогала лицо,
Мурлыкнула и снова замолчала.
