Медведя дочь зовёт по-взрослому – Григорий,
В пластмассовых глазах круглится интерес.
Шагаем вдоль реки, впадающей не в море,
Насколько видно нам, она впадает в лес.
Матерчатая плоть не слышит голос крови,
Но слышит голоса людей, воды, берёз.
Мы говорим о том, как днём ходили к Вове,
Над ним лежит листва и тишина до слёз.
Там, ельник впереди, вечерним небом дышит,
В игольчатую тишь несём переполох.
И Ксюша занята подбрасываньем шишек,
И, может быть, одну из них поймает Бог.
«Поймаешь – отпусти, в ней тоже много жизни
И влаги, и семян, зачем ей высота?..»
Идём домой – малы и в сумерках эскизны,
Нам светит береста и тёмный штрих моста.
Над всхлипами реки он замер, прям и прочен,
Привыкший к берегам, как к бережным рукам.
И прошлое длинней, а путь домой короче,
Я тихо говорю: «Не надо плакать, мам…»
Что – память? Как забыть о том, что человека
Переживает вещь, его игрушка, мать...
Григорий цел и юн, ему всего полвека,
Он знает, как на жизнь глаза не закрывать.
… Стол полон яств. Но голод страсти
нам не давал ни есть, ни спать.
Мы лишь в любви искали счастья,
Не ведая в чьей высшей власти
Объятья наши разорвать.
Какими терпкими глотками
Из губ твоих я нежность пил!
Когда за крепкими дверями,
Отмерен тяжкими шагами,
Разлуки нашей час пробил.
Удар – и распахнулись двери!
Кто там маячит впереди? –
Еще не чувствуя потери,
Уже глазам своим не веря,
Я встал: – Входи же, Гость, входи!
И он вошел. В просторной зале
Вдруг стало тесно нам втроем.
И пальцы – холоднее стали –
Приветствуя мне руку сжали,
А душу обожгло огнем.
Кошмаром бреда явь ничтожа,
Раздался голос неземной:
"Ты звал меня? Я здесь! Ну что же,
молчишь ты, Дон Хуан? Иль может,
не рад ты встретиться со мной?...
Я, среди пустеющих лесов
превращаюсь в музыку без слов,
проводя смычком осенних мыслей
по виолончелям желтых листьев.
Листьями растроенно шурша
грустно осыпается душа...
* * *
Вокруг зудит массмедиа-пространство,
Пиликает, агукает, орёт,
А где-то дятел на берёзе в трансе,
А где-то в чаще рыскает енот.
Меня достали шоу и аншлаги,
И от рекламы крыша набекрень,
А где-то в тундре расцветает ягель,
Чтоб съел его рогатенький олень.
Я вне себя от грязи жёлтой прессы,
Продажных шлюх, всегдашнего вранья,
А где-то на Парнасе поэтессы
Стихи слагают, может, про меня.
Всё брошу и уйду лесным просёлком,
Подальше от бетоноблочных стен,
И проживу опёнком иль лисёнком,
Попробуйте! – Там места хватит всем.
ОРИГИНАЛЬНОЕ ПРОИЗВЕДЕНИЕ
«В леса...» / Борычев Алексей Леонтьевич / http://clubochek.ru/vers.php?id=19922
Что вижу я? – Слепящий солнцем луг.
О чём мечтаю я? – О странствии далёком.
Что слышу я? – Лесов манящий звук.
А что хочу я? – их покой глубокий.
О чём молчу? – О боли, что во мне.
Чего скрывать? – И сам того не знаю.
О чём грущу? – О сладкой тишине,
Да о зиме, тоскующей по маю.
Я не был там, где горы – в небеса!
Где ледники искрят и пар пускают.
Но для меня – прохладные леса,
Туман болот – мне счастье обещают.
Когда вокруг – толпы лихой упрямство
И ядовитый смрад дорог Москвы –
Так дорог лес! – Ищу в нём постоянство.
...Попробуйте – найдите его Вы!
