В стародревние времена, за горами и лесами, за глубокими морями стояло невиданное государство. Теперь оно совсем опустело, травой поросло, но прежде не было на всем свете державы обширней и богаче. И правили той страной три горных великана, три злых богатыря.

Откуда эти великаны взялись, никто толком уже не помнит, и люди сочиняют про них разные сказки. Рассказывают, что родились они чародейским способом – выросли из гор, как уродливые, корявые деревья, в самом начале времен. Матерью им приходилась колючая Метель, а отцом – Подземный Змей.

Долго жили они в пещерах, кормились тем, что воровали овец, да ловили иногда заблудившихся путников. В ту пору между людьми была лютая война, и никто не мог в этой войне победить, и никто не мог договориться – уже сломалось все оружие и все доспехи, а воины обессилили от ран. Тогда люди попросили великанов, чтобы они спустились с гор, и взяли власть в свои руки. Только одно маленькое государство – Зефирия, что ютилось у самого края Западного моря, отказалось поклониться трем чудовищам, но об этом мы расскажем позже.

В столице, где всегда было много купцов и путешественников, стоял чудесный дворец, с тремя башнями – одна из белого мрамора, другая железная, а третья – золотая, которая в погожий день сияла так, что на нее невозможно было смотреть. Теперь, на месте дворца возвышаются три травяных холма, а по разбитой мостовой ходят одичавшие козы. Во времена великанов все было по-другому: каждый день устраивались парады, на площади перед дворцом маршировали солдаты, одетые в драконью чешую, по вечерам в небе, словно гвоздики рассыпались огненные фейерверки.

Приезжие удивлялись такому великолепию, ходили по столице, раскрыв рот, смотрели на ровные, чистые домики с белыми стенами, и зеленой черепицей, фонтаны, в которых вода как шелк. Никто из них не знал, что каждую ночь великаны ели людей.

Делали они это не от голода, – такова уж была их великанья природа. Великаны злы от рождения – сердца у них из черного галечника, из которого древние люди делали наконечники для копий.

Первый великан был самым хитрым и расчетливым – жил он в мраморной башне. Этот богатырь был знаменит тем, что учредил двухпалатный парламент, а себя назначил в нем бессменным председателем обоих палат – вечным спикером. Первая палата звалась палатой господ – в ней заседали внуки и правнуки королей присягнувших на верность великана. Господа великанов любили и почитали. На всех государственных собраниях, они должны были поддакивать трем людоедам, и их людоедским решениям – а те щедро платили им за их трусость, а также за трусость их дедов и прадедов.

Нижняя палата – общин собиралась из мелких помещиков, купцов и мастеровых. Умытые, расчесанные сидели они на заседаниях, потупив в пол взгляд, и свое согласие с богатырями выражали мычанием. Были они малограмотны, и кроме лени не имели за душой ничего.

Второй брат был самым сильным и свирепым – он командовал всей армией. Звали его все Маршалом. Он мечтал развязать войну с каким-нибудь заморским государством, любил парады, и бывало, сам шел впереди колонны солдат, и распевал строевую песню. От его топота подпрыгивали крыши на домах, и гудела железная башня. Пел он так громко, что солдаты затыкали уши толстыми кусками войлока, чтобы не оглохнуть. Командиры и полководцы больше всего боялись попасться ему на глаза в броне, не начищенной до блеска, или с небритой щетиной – великан съест, и орденами не подавится.

Третий брат был самым богатым. Кроватью ему служил старый торговый корабль, когда-то выброшенный на берег штормом. Одеялом служила ему целая китовая шкура. То был великан-казначей. Золота у него было больше чем у всех купцов на белом свете. Дни свои он проводил за огромными счетами, из красного дерева – чтобы изготовить эти счеты, пришлось извести весь лес в стране. Он подсчитывал, сколько денег у него, а, сколько – у народа. Он рассчитал, что если собрать вместе все золото, что было у людей, оно свободно поместилось бы под ногтем его мизинца, и был этим очень доволен. От скуки он воровал из казны, сам у себя, а потом сам себя на этом ловил, и дивился своей наглости.

Жили великаны припеваючи. Заморские гости смотрели на то, как послушно и тихо вели себя горожане в столице, и думали, что в счастливой стране нет ни преступников ни хулиганов. На самом же деле, люди просто боялись шуметь – великан-Маршал всюду имел своих слухачей и доносчиков, если кто-нибудь где-нибудь вздыхал больше трех раз, его тут же хватали, и тащили во дворец к великанам, – для судебного разбирательства. Больше несчастного никто никогда не видел.

Раз в месяц Великан-Спикер собирал парламент. В одно из таких заседаний, секретарь – желтолицый, маленький человек – вскарабкался на носок великанского сапога, и в рупор прокричал, что Западное государство готовится к войне.

Великан-Спикер удивился, что за государство такое. Ему притащили карту – везли ее на семи больших телегах, свернутую в огромный свиток, замотанный якорной цепью.

Когда развернули карту, она накрыла всю нижнюю палату. Только и слышно было шуршание, как от тараканов – это шелестели под бумагой представители общин. Увидев, что вокруг темно, они решили, что наступила ночь, и заварили в самоварах чай.

На карте Спикер увидел огромное темное пятно, разбитое, словно фарфоровая тарелка на множество мелких кусочков – государство великанов. Слева от этого пятна был небрежно обведенный белый кусочек, с маленькой черной надписью – Зефирия – Западное государство.

- Что это? Неужели эта букашка пойдет на нас войной? – захохотал Спикер. От этого смеха, господа попадали со своих мест, словно спелые яблоки.

- У них есть деньги? – спросил Казначей, хлопая себя по необъятному брюху.

- Откуда им быть? – пожал плечами секретарь – они пытались вести с нами торговлю, и совсем разорились. Живут впроголодь, в маленьких землянках – не у каждого рубаха есть.

- А какое у них войско? – прорычал Маршал.

- Их солдаты – кожа да кости. Им с мышами воевать, а не с вашими солдатами, – да и мыши их одолеют.

- Как же они будут воевать с нами? – удивился Спикер.

- Они сказали… – секретарь набрал в грудь побольше воздуха, и закричал во всю глотку – они сказали, что продадут все свои рубахи, и все землянки, а на эти деньги купят за морем такого богатыря, который и вас, и все ваше войско одолеет!

Услышав это, великаны испугались не на шутку. От волнения они даже начали есть членов палаты господ – одного за другим, пока Спикер не опомнился, и не обнаружил, что истреблена половина законодательного аппарата.

- Олухи! Дубины! – заорал он на братьев, хотя сам съел больше всех – нельзя вас пускать на правительственные заседания!

Великаны выгнали уцелевших членов парламента, и держали между собой тайный совет.

Маршала с ходу поставил вопрос об испарении Зефирии водородной бомбой. Спикеру эта идея не понравилась.

- Чтобы водородную бомбу взорвать – сказал он – нужно сперва водородную бомбу соорудить, а чтобы бомбу соорудить, ее еще нужно изобрести. А для этого мы должны строить университеты, и развивать науки. Зачем нам ученый народ?

- Хватит и того, что некоторые из них умеют читать! – согласился Великан-Казначей.

- Кроме того… – Великан-Спикер – разве вы забыли, почему люди нас призвали?

- Не помню – хрюкнул Великан-Казначей.

- Хоть на куски режьте – отозвался Великан-Маршал.

- Это люди тебе скоро устроят – невесело хмыкнул Спикер – они нас позвали, чтобы мы прекратили все войны и распри. А если мы войну развяжем… будут нас люди терпеть?

- Ты что,- боишься народа? – удивился Великан-Казначей.

- Боюсь – говорил Спикер – я, – сын Подземного Змея, внук жестокого Борея, больше всего боюсь народа. Хоть я и силен, а народ сильнее меня. Народ – самый большой и сильный великан. Сейчас он ходит под стенами нашего дворца, опустив голову, а завтра…

- Что завтра? – спросили хором братья.

- Завтра он устроит… бунт!

- Бунт! – как заклинание, повторили братья.

- Восстание!

- Восстание…

- Вот я вас и спрашиваю – как нам быть? Что делать? Как бы нам мирно присоединить к себе Западное государство?

Тут подал голос секретарь, который все еще сидел на носке сапога Великана-Спикера. О нем все забыли, а он сидел, слушал, и все записывал – в большую книгу, обитую кожей.

- Граждане Западного Государства говорят…– сказал он, капая чернилами на сапог Спикера – они говорят, что в нашей стране процветает олигархия.

- Что-что? – спросил Казначей.

– Мне слово не нравится – заметил Маршал.

- Олигархия – это такой государственный порядок, когда власть сосредоточена в руках круга лиц, и соответствует их личным интересам, а не всеобщему благу – объяснил Спикер – вся власть, и все деньги в руках олигархов.

- Это получается что… мы олигархи? – гоготнул Казначей.

- Да. Олигархи не всегда уживаются друг с другом – грызутся из-за власти. Мы же поступили мудро – сразу поделили между собой влияние и полномочия – сказал Великан-Спикер – между прочим, это я так умно придумал.

- Умно – безусловно – снова заговорил секретарь – да вот, государству нужен глава.

- Глава Государства? – хором спросили Казначей и Маршал – где же нам его достать?

- Я знаю – оскалился Великан-Спикер – мы устроим выборы, всенародное голосование. Каждый из нас представит свою программу… живо, бестолочи, придумывайте себе партию!

- Партия Кровопролития… – мечтательно завел Маршал.

Братья подняли его на смех. Они еще долго спорили, пока Спикер, наконец, не принял решение – в выборах будет участвовать он, и Казначей. Партия Казначея будет назваться «Стабильность», а партия Спикера «Процветание». Маршал тем временем, должен был как-то остановить заморского героя.

- Будешь у нас министром обороны, и начальником тайной полиции – сказал ему Спикер на прощание.

- Лучше министром нападения – оскалился Маршал.

***

А жители Западного Государства, тем временем, продали все свои рубашки, и из далекой жаркой страны, невиданного богатыря. Он прибыл по морю, да не на корабле, а на слоне. Слон был таким большим, что волны только слегка щекотали ему брюхо. И сам богатырь не промах – роста огромного, силы великой – сам всем великанам великан, кожа черная, словно нефть, глаза блестят кварцевым блеском. Одежда его – львиные шкуры. В руке копье, с жалом из алмаза, и окаменевшей морской пены – таким только копьем и можно было сразить великана.

По небу рассыпалась звездная ночь. Слон тяжело ступает сквозь накипающие буруны. Вот увидел богатырь черную кромку берега. Смотрит – что за чудо? – над берегом гора, и не растет эта гора из земли, как всякой горе положено, а стоит на каких-то столбах. Это возвышался Великан-Маршал широко расставив ноги, и сложив руки за спиной. Тут же, на берегу собралось все его войско, две роты даже уселись на железных наплечниках Маршала.

Увидев героя, великан пророкотал:

- Вы нарушили государственную границу! Незаконный ввоз оружия и редких животных!

Заморский герой выпучил глаза, распахнул мясистый рот, в котором, словно ровные кусочки гипса белели зубы:

- Моя пришел сражаться с великанами! Моя не знай не про какой граница!

- Незнание закона не освобождает от ответственности! Вы арестованы! – громыхал Маршал. Он был доволен собой, – своей внушительностью и полномочиями.

Но герой не собирался сдаваться. Слон протрубил боевой клич, подняв хобот высоко к небу.

Солдаты зароптали – никому не хотелось бежать наперекор волнам, под ноги к этому страшному зверю. Тогда Великан-Маршал сдул с неба все тучи, и вокруг луны стало видно серебристое гало. Маршал сорвал с неба гало, и ловко забросил слону на шею. Одна из струн лунного света осталась у великана в руке. Маршал поднатужился, и вытянул слона вместе с седоком на берег.

И заморский герой, и слон его тут же потеряли всю свою силу, лунный свет сковал их сном. Солдаты опутали их крепчайшими канатами и цепями, как пауки. Маршал взвалил слона на плечи, будто ягненка, и размашистым шагом направился к столице. Он должен был успеть до восхода солнца, чтобы гало не растаяло в утренних лучах. Нужно было спрятать героя в самом темном подземелье дворца.

***

В столице, Спикер начал приготовления к голосованию. Он пригласил на выборы людей со всей своей страны, а заодно и граждан Зефирии. Написал он им такое письмо:

«Когда вы увидите, что в нашей стране теперь настоящая демократия, вы сразу захотите к нам присоединиться! За вами выбор – голосовать за Стабильность, или за Процветание. Всех вас мы будем рады видеть в своей Столице».

Стражникам же, он велел арестовывать и бросать в темницу всех, кто явится во дворец без рубашки.

И когда стали приходить граждане Зефирии – худые, изможденные, в исподнем белье, солдаты хватали их, и тащили в подземелья. Их всех ждала страшная участь – попасть к великанам на обеденный стол.

В минуту, когда кованные двери темницы распахнулись, и солдаты втащили спящего слона, с привязанным к нему героем, знахарь шепнул своему ученику – совсем еще мальчишке:

- Наше дело еще можно поправить. Я знаю средство против лунных чар. Когда двери начнут закрываться, проскочи тенью, сыщи залитый солнцем луг, нарви одуванчиков, только молодых тех что похожи на солнце, и не старых – они больше похожи на луну. Сорви их, и быстрее неси ко мне. Я изготовлю из них отвар, и напою им героя…

Мальчик кивнул – ему ничего не стоило проскочить мимо стражников. Он был ловким и сильным, этот мальчик, знахарь часто давал ему опасные поручения, ему приходилось карабкаться на крутые скалы, и воровать яйца из ласточкиных гнезд. Он легко скакал по болотным кочкам, обманывал хищных зверей, запутывая следы. Словно кошка он проскочил мимо стражников, когда те волочили огромную спящую тушу сквозь подземные тоннели. Лунное гало на шее слона превратило легонькую фигурку в тень, в невесомый сквознячок, который вылетел наружу, и превратился в вихрь босых ступней, и черных от солнца лопаток.

Мальчик бежал как никогда быстро. Он не мог допустить, чтобы из-за его промедления кого-нибудь съели. Оказавшись за воротами, он на бегу зачерпнул ладошкой воды из ручья, и тут же всю расплескал, не донеся до рта.

Наконец он выбежал на поле одуванчиков, ему повезло – через пару дней солнечные одуванчики превратились бы в лунные, и все было бы кончено. Но сейчас поле было до краев залито желтым цветом. Мальчик набрал целую охапку, и побежал обратно.

Невидимый, он проскочил мимо стражи, старый травник изготовил из одуванчиков отвар, разгоняющий сон, и обрызгал спящего героя. Тот пошевелился, зашлепал спросонья большими своими губами, потянулся – и пробил потолок! Тут же в темницу полился солнечный свет. Пленники заликовали.

***

Выборы завершились – все на ком были рубашки, проголосовали. Победил, с большим отрывом, Спикер. Страшно довольный этим обстоятельством, и тем, какую ловушку задумал он для жителей Зефирии, Спикер точил когти о кремневую скалу – готовился к инаугурации – церемонии вступления в должность.

- Все-таки не зря я стал политиком – говорил он, щеря клыки – что бы вы без меня, балбесы, делали? Вмиг бы вас народ растоптал.

Маршал хвастался своей победой над Заморским героем, но никто не слушал – Казначей стучал счетами, злой и всклокоченный: у народа завелось лишнее золото, а великан все не мог придумать, как бы его отобрать.

- Нужен новый налог! На воду, на воздух, на птичье пение! – рычал он – за каждый вдох одну плату, за каждый выдох – вдвое дороже… а если люди не будут платить за птичье пение, мы сожрем всех птиц!

- Лучше сожрем всех людей – заметил Спикер.

Вдруг земля задрожала, раздался протяжный голос трубы, великаны встрепенулись – из-под земли, посреди площади вырастал серый бугор, на котором во весь свой рост стоял Заморский герой – знахарь разбудил его своим отваром. Исполинский слон рушил своды темницы. Вокруг него, из множества трещин, и провалов, словно муравьи из разоренного муравейника, выбегали люди – бывшие пленники, граждане Зефирии.

- Сму-у-ута! – закричал Спикер.

- Бу-у-унт! – взревел Маршал.

- Гра-а-абеж! – завыл Казначей.

- Великан! Драться выходи, давай-давай! – сказал Заморский Герой.

Спикер выбежал на площадь, земля загудела под его ногами. Он размахивал огромной палицей, разбивая дома, лавки, дворцы, он обрушивал на Героя куски городских стен и караульные башни. Слон крушил эти обломки бивнями, надвигаясь на врага могучей серой волной.

Герой поднял копье, прицелился и метнул великану в грудь. Новоявленный Глава государства зашатался и рухнул на землю, только и слышно было, как хрустят под ним дома, раздавленные в черепки. И тотчас зашаталась и рухнула Мраморная башня, погребя под собой весь двухпалатный парламент, собравшийся для церемонии инаугурации.

Народ ликовал.

- Ура! – кричали люди – Да здравствует наш Герой! Он убьет великанов, и мы будем свободны, наконец!

Но Герой сказал:

- Вы заплатить мне за один великан. За три великан – вы не платить. Я убил один великан. Я пронзил его копье – волшебный копье. У меня больше нет такое. Он один на белом свете был – такой копье…

Народ присмирел, снова потупил взоры. Кто-то плюнул вслед Заморскому Герою, который уже спускался к океану.

Все вроде бы стало по-прежнему. Жители Зефирии разбежались – кто-то вернулся на родину, кто-то уплыл за море – искать новую землю, подальше от великанов. Но старый знахарь и ученик остались – затаились до поры.

Великаны же, оплакав гибель своего брата, взялись делить свою власть. Ничего путного у них получиться не могло: у Казначея от жадности случилось помрачение ума, а у Маршала ума не было от рождения.

- Посмотри… ты посмотри только – говорил Казначей – твои солдаты нас разорят… сколько они съедают в день… а в неделю? Ох-ох… а в год?

- Ты жрешь больше чем все мое войско! – злился Маршал – вот скоро пойдем на Зефирию войной, тогда попомнишь мои слова…

- Да никогда не пойдем! Твои солдаты только и умеют, что по площади маршировать. Говорю тебе – нужно войскам поек урезать, да и сами войска сократить...

- Ах вот как?! Тогда я все твое имущество экспроприирую!

- Что? – не понял Казначей.

- Отберу!

- Это как?

- А вот как! – взревел Маршал, и вцепился зубами Казначею в ухо.

Наутро все узнали, что один великан сожрал другого.

Золотая башня рухнула. Из-под обломков, словно жуки в сырую погоду выползли члены нижней палаты парламента. Каждый схватил столько, сколько мог унести и был таков. Говорят, больше всех утащил маленький, желтолицый секретарь.

Маршал понял, что вся власть теперь у него, провозгласил в стране военную диктатуру. Он вышел из дворца, оглядел разрушенные улочки, с белыми стенами, и скривился. Ему больше нравились прямые и серые гарнизонные казармы.

Первым его указом было сжечь все города, и построить на их месте крепости. Все люди теперь должны были жить в казармах.

- Все у меня в солдаты пойдете! Все! – грозил он, из своей железной башне.

По улицам теперь можно было передвигаться только строевым шагом. Семьи, великан переименовал во взводы, улицы в роты, города в дивизии…

Боялись его все – даже далеко за морем при упоминании Великана-Диктатора все вздрагивали.

Однажды он устроил пир, и созвал всех генералов. Великан расселся на большом пустыре за городом. Люди приволокли ему огромные меха с вином, согнали несколько коровьих стад, и сверх того подали кашалота в кляре.

Великан ел и пил, похваляясь своей силой, и чем больше он пил, тем сильнее клонило его в сон. Наконец, он развалился посреди гарнизонного плаца, и захрапел. Генералы потихоньку расползлись кто куда, заткнув уши, чтобы не слышать страшного рокота, похожего на пушечную канонаду.

День дрыхнет великан, два дрыхнет с – и не просыпается. А храп все глуше, все тише. Стали люди утекать из столицы. А великан все спит: год спит, другой. Стали говорить, что старый травник подмешал в вино лунное зелье, и великан теперь никогда не проснется.

И вправду, спустя сотню лет, Диктатор так окаменел и порос лесом, что теперь и отвар из одуванчиков не смог бы его разбудить. Железная башня заржавела и рухнула, все казармы рассыпались от морского ветра. Страна пришла в запустенье, люди ушли, кто куда и стали жить по-новому.

А великан и сейчас лежит на прежнем месте, только теперь он совсем превратился в гору. Внутри этой горы еще тлеет живое тепло, и зимой куропатки собираются на ее склонах – погреться.

А люди смеются, и говорят: «Глядите, – из этого великана вышел какой-то толк».

Что до знахаря и его юного ученика, то они вернулись в Зефирию, и продолжили лечить людей. А когда ученик сам стал знахарем, и обзавелся длинной седой бородой, он рассказывал маленьким детям страшные сказки про трех великанов, и когда те взвизгивали от испуга и восторга, он поглаживал бороду, и говорил:

- Не бойтесь, никаких великанов нет, и уже не будет – и смеялся, уверенный в своей правоте. Конец.

Arifis - электронный арт-журнал