В осипшей квартире:
"Плюс двадцать четыре…
Сквозняк... И откуда…
Помою посуду…
Шампанское.. Будешь?"
-"Спасибо. Не буду."
Немеют от страха холодные руки:
«Уходишь? А может.. любовь на поруки?»
Бокал разлетается звоном хрустальным:
«Минутку... Я только… Я новый достану…».
« Прости.. Уже поздно»
И дверь осторожно
Закрыл, отсекая
Секунду до края:
"Бокал вот разбился…
(Стекло собираю)
Метель… Ветер воет. .. Снег в окна швыряет…
Зима наступила… Не скоро растает…."
"Февраль. Достать чернил – и плакать..."
Б.Пастернак
Грусть свирели обитаема
в межпланетной звездной пыли,
от сердец сокрыта тайнами
вещих споров сна и были.
А сердца среди закатов
в ожидании знамений
расставляют доты-даты,
бастионы из сомнений.
Что ж та грусть все глуше, дальше?
Или я совсем бесчувственный
прохожу по кругу фальши
в сердце с пулей, с сердцем-бусиной?
За рассветами не стану
объявлять себя богемным.
Все одно: однажды кану
на ментальном во вселенной,
обретясь средь звездной пыли
в межпланетности свирели,
в расставаньях сна и были,
шапкой снега в лапах ели…
Она жила – как пела, летела, дышала,
она тонким листом на ветру дрожала,
она ловила дожди и за солнцем бежала,
и легкой кистью цветы рисовала.
Она рисовала цветы, дождь и листья,
мир меняя взмахами кисти.
А потом она придумала дом и Поэта,
она придумала счастье и вокруг только лето,
и к дому она начертила дорожки,
и знали об этом одни её кошки.
Она брала днем заказы и рисовала пейзажи,
и никто вокруг не догадывался даже,
что ее Поэт был на каждой картине,
а она смеялась, что его никто не видит.
И каждый вечер она приходила к Поэту
и садилась спиною к лунному свету,
она садилась на подоконник, дразня силуэтом,
и на тонкой руке звенела браслетом.
Она любила его до головокруженья.
А потом в понедельник был ее день рожденья.
И февральский ветер по стенам бил.
Она сидела одна. Он ее не любил.
Она сидела одна и смотрела в окно.
И большая луна распахнула дно
и проглотила стихи, что он ей читал,
и сломанный дом на луну упал.
Приглядись и увидишь даже при ярком дне –
ее дом лежит у луны на дне.
Всего лишь дождь, всего лишь кровь,
Всего лишь жизнь, река, рассвет,
Всего лишь тихая любовь -
И так на много-много лет.
А много-много лет пройдет -
Поймешь, быть может, или нет,
Что было все наоборот:
Такая жизнь, такой рассвет.
Мои уши затопило морем.
И дышать я научилась поздно.
От того твое земное горе
Выглядит совсем не вертуозно;
Как булыжник тупо-безнадежно,
Царство вод тебе чтоб утопиться!
Рыбы умирают осторожно,
Вод не покидая. Рай для птицы.
