«Шло убийство. Убийство шло» А.Вознесенский
Неизбежная правда жизни
бьет свинцовым по голове.
Не внове летальный отчизне,
слезным железам -не внове.
Кто из пепла подымит Родину?
Кто погибшего воскресит?
И пока мы живые, вроде бы,
правосудия где спросить?
Мы рождаемся от экстаза
и уходим на поле битв.
Недостаток в подлодке газа.
Недостаток в миру молитв.
Поколение, глядя в оба,
умирая, жмет на рычаг
перед тем, как увидеть Бога,-
чтобы ядерный замолчал.
Что в природе вещей искусно -
не обходится без потерь.
Потеряли парней из «Курска»,-
кто на очереди теперь?
Не солдат во главе дивизии.
Не матрос нажимает «пуск».
"На себя торпедную вызовем.
К-141-Курск"
Героизмом по чрезво-случаю -
это высшее из искусств.
"SOS. Вода. Умираем лучшею.
К-141-Курск"
«Путь последний» – не по-морскому.
По-морскому – «последний курс».
Жизнь угробила их с наскока,
К-141-Курск.
Горечь уксусом перебив,
ощущаешь убийства вкус.
Память вечная теребит -
К-141-Курск.
Пусть шарахает нас история,
только каюсь – не отрекусь
от молитвы за тех, кто в море,
что заучена наизусть.
С всевидящим оком,
с всеслыщащим ухом
она ни намеком –
ни телом, ни духом.
Он лезет из кожи,
чтоб сдернуть покровы,
она же – не может
кусать не до крови.
Игра в несознанку
чревата неврозом.
Вся жизнь наизнанку, –
не вывезешь возом.
И верится слабо,
что в шаге от цели
не выдержит баба –
и он уцелеет.
Мы на праздник покупаем
Этот чудо-натюрморт,
Ах, вкуснятина какая,
До чего мы любим ...
- Ты художник оказался, -
Папа тихо произнес, -
Так старался, так старался,
Что себе накрасил ...
Можно делать все, что хочешь,
Хоть рисуй, а хоть пиши,
Я люблю их очень, очень
Все мои ...
Мы расселись за столом,
Разговоров больше нет,
Разговоры все потом,
Ведь сейчас у нас ...
Есть и завтрак, и обед,
Полдник есть, а может, нет,
Он не очень-то и нужен,
Ведь ещё у нас есть ...
Папа плавает умело,
Мама любит загорать,
У меня другое дело -
Я люблю в песок ...!
Чай мне мама наливает:
- Ты в прикуску, или как?
- Мне совсем не надо чая,
Лучше съем его я так.
Подхожу на шаг поближе
Я к решетке, осмелев,
Я его впервые вижу:
- Папа, папа это ...
Он насажен на брелок,
А вставляется в замок,
Только пара оборотов,
Вот и вся его работа!
Никогда во мне не варят,
Запекают – иногда,
А обычно просто жарят,
Так, как я ...
24.02.07
Ответы вразбивку: сахар, сковорода, торт, ключ, нос, лев, обед, ужин, карандаши, играть.
Я ещё на колёсах,
и ищу, и свищу…
Абсолютно тверёзый,
я тоску полощу
по российским дорогам,
по ухабам родным,
по просёлкам убогим,
боевым, фронтовым.
На радаре за сотку,
где на ровной втопил,
и сержант мне зачётку
заполняет, упырь.
Я лечу или еду?
Коль к тебе, то лечу.
А обратно к обеду
я себя потащу
по полям да по весям,
по извилинам трасс,
растворюсь по соседям,
по кому-то из ваc.
По делам, по романам
я себя рассую,
словно мелочь в карманах
я шутя прозвеню.
Никому не в довесок,
не в досаду и грусть.
Ну, ...немножечко дерзок,
как подвыпивши, Русь,
да, конечно, не сахар,-
и горчу, и нудю.
Но не охал, не ахал,
а тянул и тяну.
Вас стихами умаслю!
Не корите за них,
что люблю понапрасну,
я своих и чужих.
Все свои на дороге,
даже это ГАИ!
Пусть дороги убоги,
но – родные, свои.
Что столбы, что березки,
что дворец, что изба...
Кто пешком, кто в повозке,
кто в чужих поездах,
кто по дну, кто по небу,
но едино одно:
уменьшается – не был,
нарастает – давно.
На радаре у Бога
наша жизнь и судьба.
Это хищно дорога
нас вбирает в себя.
Из храма он принёс воды
В бутылке из-под лимонада.
Сквозь капли в ней цвели сады,
Светились гроздья винограда.
Он приходил, как Божий свет,
Какого в доме не бывало.
А я не кинулась вослед
Затем, чтоб жизнь начать сначала.
Довольно знать наверняка,
Как знает небо только птица:
Его любовь так велика,
Что нам обоим всё простится.
И пониманья простота
Ледышкой щёлкнула в затылке:
Что нет садов, есть чистота
В запотевающей бутылке.
