Жизнь, как ярмарка, пляшет и плачет,
За копейку продаст, не спасёт.
Словно вор, украдёт, перепрячет,
Откопает и в ночь унесёт.
А потом будет стынуть лилово
Страшной ссадиной между бровей
За впотьмах обронённое слово,
За несбыточность смерти твоей.
Ликует малыш: я тебя победил, расстрелял!
Походкой хозяина пересекает площадку.
С колен поднимается тот, кто ему проиграл,
С колен поднимается не захотевший пощады.
В ушах его до сих пор слышится: «тра-та-та-та!»
Он входит в парадную, он поднимается в лифте,
Засохшую землю он вытирает у рта.
Какое там третье, когда он в таком-то вот виде.
«Иди, умывайся!» Он в зеркало смотрит: убит.
Багровое «тра-та-та-та» и приклад автомата.
Он мёртвая птица, он в чёрную землю зарыт,
Он умывается лишь потому что «так надо».
Погибнуть в бою пострашнее, чем просто пропасть,
И папа, что просто пропал, с ним, согласен, конечно.
«Я третье не буду». Лечь во весь рост на кровать,
Зачем-то представить, как вешали с папой скворечник.
Это было неправдой, это было во сне.
Это было во сне, это было неправдой.
Я увидел тебя, ты понравилась мне.
Это было во сне.
Твои тонкие руки могли уберечь...
От всего уберечь. И наш поезд не вечен.
И друзей самых лучших враждебная речь,
И гостиничный медленный вечер.
Моложавый портье, чуть помедлив, ключи...
(Это было во сне, это было неправдой)
Протянул. Хоть немного и ты помолчи.
Серебристого счастья ключи.
Города, города. Ты уйдёшь в города.
Но и всё-таки было, и всё-таки было
Не во сне, не во сне, навсегда, навсегда.
И тебя я любил, и меня ты любила.
Счастье, радость моя навсегда.
Прихлебывая вкусно чай с вареньем,
От блюдца вы не отрывали глаз.
Я подошел и с внутренним волненьем
Вас попросил сказать- который час.
Лед отчужденья постепенно таял
От смысловой нагрузки этих слов.
Вы, оторвав свой взор от блюдца с чаем,
Ответили, что нет у вас часов.
Ваш голос был воркующим и сладким,
Немедленно раздув в душе пожар.
И на себя я посмотрел украдкой
В надраенный пузатый самовар.
Красив и статен, в шелковой рубахе,
Подумал я: -Ну чем не господин?!
Начищенную дворницкую бляху,
Заботливо поправив на груди.
Призывно пела канарейка в клетке
И, покоряя выбранную цель,
Я вытащил из плисовой жилетки
Излюбленную вами карамель.
Мы пили чай с фруктовой карамелью,
Я дерзости шептал, от счастья пьян.
И вы, как гимназистка, покраснели,
Сказав:- Мерси боку за комплиман!
Я вас назвал желанной и пригожей,
И тихое в ответ услышал: -Да!!!
Но тут раздался скрип калош в прихожей-
Не вовремя вернулись господа...
Всё те же разговоры, Коктебель.
И Магомет не бог – скрипач из бара.
Всё та же чайхана, опять форель.
На ужин охмелевшая гитара.
Стихи под Юнгой, сказочник в палатке
Безумно яркий потолок из звёзд.
Холодная вода на радость Радке.
И радуга как поднебесный мост,
Разорванная чёрной бахромою,
Гремящей бесшабашностью из туч.
Дождусь дождя и вновь лицо омою
От пыли гор и пепла серых круч.
Август 2003г
