Сотворю знамение,
глядя — на погост,
где трава забвения,
в небывалый рост.
На душе до благости,
тихая печаль.
В этой безымянности,
будет мой причал.
То, что свято – истинно.
Всё – что кроме – ложь.
На быльё – тернистое,
льёт забвенья дождь.
Всё, что было, будет.
То, что будет, есть.
И трава забвения,
также будет цвесть.
___
Жаль, не смогу я прорости,
кладбищенской травой.
Чтоб видеть небо,
над головой.
Весь день рабочие копали без закуски,
Плитой задвинули и помянули вскользь.
Чужие небеса расплакались по-русски,
Клен в поле задрожал и почернел от слез.
Тропинка, что была твоей подругой вечной
Не сохранит уже ни слова, ни следа.
И туча шла туда, где поминальной свечкой
Грустила о тебе далекая звезда.
Я теплотою твоих губ
Укрыт, как ватным одеялом
Усну в сплетеньи милых рук:
Здесь нет конца и нет начала
Разлитой нежности твоей…
Я сплю…улыбка тьму щекочет...
«Прижмись ко мне ещё тесней»,-
Тебе шепчу...спокойной ночи...
Мы у моря живем,
И на море глядим непрестанно,
Только море у нас –
Не бескрайняя синяя гладь.
Наше море –
Гнилая вода из дырявого крана,
Наше море нельзя
Ни потрогать, ни нарисовать.
Каждый день,
Оставляя промокшие за ночь постели,
Мы читаем стихи
И ныряем в пылящую муть.
Наше море –
Неспящее быдло в бычках и газелях,
Наше море нельзя
Ни объехать, ни перешагнуть.
Закрывая глаза,
Зажимая ладонями уши,
Мы пытаемся морю
Признаться в неясных грехах,
Чтобы море
Несло в пустоту наши глупые души,
И качало в себе бесконечно
Наш питерский прах.
Что тебе душа из камня?
Что тебе вода из льда?
На столе лежит кусками
Некрасивая вода.
Я усталый и ненужный,
Я потухший и больной,
Никогда – скажите – душу
Вы не видели со мной
Что мне лёд? И что мне пламень,
Всё вода, как ни крути.
Оживает жуткий камень
И шевелится в груди.
