Arifis - электронный арт-журнал

Поминки. Съедена кутья, несколько рюмок выпили, не чокаясь. Мужчины ослабили узлы галстуков, женщины откинулись на спинки стульев. Разговоры. 

Внучка покойного: 

-А ещё лет пять назад к нам в гости заезжал какой-то родственник с маминой стороны, он здесь в армии служил. Артём, кажется... 

Зять покойного: 

-Да-да, Артём. Хороший парень. 

Внучка: 

-Помню ещё, мы посчитали, получилось, что он мне какой-то племянник, то ли двоюродный, то ли троюродный. Так вот это был дедин родственник или баб анин? 

Племянница покойного: 

-Артём?.. (задумывается примерно на полминуты) Нет, это тёти Нюры родственник. С нашей стороны ни одного Артёма не было! Михаилы, Владимиры, Сергеи, Юрии (Юриев почему-то особенно много), а Артёма ни одного! 

*** 

-Лиза, как твои дочки? 

-Тётя Валя, вы обознались, я не Лиза, я Алёна, и у меня нет детей! 

-Ой, извини, деточка, я без очков. 

-Ничего страшного, все говорят, что мы с Лизой похожи. Особенно если без очков.  

Гумер КАРИМОВ 

Экономический кризис в масштабах нашего двора. 

Не знаю, что по этому поводу думают орнитологи, но мне кажется, экономический кризис отразился даже на птицах и дворовых собаках. Судите сами: у нас во дворе живут две дворняги – Рыжик и Рекс. А по соседству, на высоком тополе семейная воронья пара построила гнездо, вывели птенцов, тоже пару. Дочка утром пошла в школу и вдруг возвращается с рыданиями: «Мам-пап, рыжик вороненка сожрал. Он хотел и второго, но я его отогнала. А в руки взять боюсь, его женщина-строитель взяла». 

Мы за этой семейкой долго наблюдали. Трогательно было видеть, как ворон добывал на мусорной свалке еду для своей подруги. Иногда сам садился в гнездо, отпуская ее размяться, полетать, водички попить. Пытался прикармливать их сыром. Иногда Карлуша сыр брал, иногда не замечал или делал вид, что не замечает. Однажды он даже погулял со мной. Я положил кусочек сыра на дорожку, Карлуша отнес его «жене» и вернулся, сел поодаль. Я гуляю по дорожке, а он рядом топает. 

Расстроенная, побрела дочка в школу. А женщина-строитель, подержав вороненка на руках, в соседний огород его забросила. Родители обрадовались было, летят к нему, а он, глупый, перелетел обратно через ограду, да прямо в лапы собак. Каркают вороны истерично, пикируют на дворняг, грозятся в темя их клюнуть, а те только огрызаются. Сутки спустя и вовсе перестали на ворон обращать внимание. Так и исчезла или распалась эта пара, улетели куда-то. 

А некоторое время спустя, сами вороны выступили в роли хищников. На высоком дереве, в густой кроне поселилась стая птичек каких-то, стрижей, наверное. Недели полторы трещали. Певцы они никакие, трещат себе и устраивают гнезда. А вороны тут как тут. Однако стрижи – не робкого десятка. Да не десятка, их больше гораздо. Стаей налетали на ворон, воздушные бои устраивали. Но силы слишком неравные. Наблюдали мы с дочкой летним утром, как одна молодая ворона устроила захват. Каркает над нашим окном, нас разбудила, так истерично орала. Со всех сторон слетелось воронье. Эта дура орет, а те молча делают работу: пикируют на дерево. Согнали, разорили гнезда. Сегодня утром встал – тихо, не трещат стрижи, улетели. 

А я написал этот маленький рассказик. Да только не хочется его на грустной ноте заканчивать. Думаю, еды не хватает в нашем городе для этой живности. Отсюда такой жестокий беспорядок. Дочка дворовых наших собак прикармливает бутербродами, что берет каждое утро в школу. После школы ее Рекс и Рыжик встречают у калитки. Благодарно машут хвостами. Мать ругается, а толку что? Как Кержаков: «Бью, бил и буду бить», так и она: кормила и будет кормить! 

А напротив дома растут две высоченных липы. В стволе одной из них – длинная узкая расщелина-дупло, пальцы едва просунешь. Там синички устроили гнездо и вывели птенцов. И ничего с ними не случилось. Летает юное поколение. Весь день гнездо пустует, но вечером счастливое семейство прилетает ночевать. 

Консерватория 

Вообще птичий мир очень интересен. Даже не столько наблюдать за ним забавно, сколько слушать. У нас в Питере сейчас белые ночи. Где-то после трех часов ночи начинаются консерваторские занятия. Если проснулся, уже не уснуть. Можно конечно возмущаться: почему, мол, без санкции властей города под нашими окнами открыли консерваторию? А кому пожаловаться? 

Так вот, каких только арий не услышишь во время этих занятий! Да разве можно все это воспроизвести? Все эти фьють-фьють-фьють, или пиу-пиу-пиу? Такие коленца выкидывают, такие сложные порой партии звучат – пером не описать.  

Иногда они между собой скандалят. Один другого спихнет с ветки и тот спросонья как возмутится! Точь-в-точь сварливая соседка в коммуналке. Но и другая – без ответа не остается. Словом, все выскажут друг другу, что думают, пока не угомонятся. А какие любовные истории услышишь, когда они пристают к своим подругам... 

Жаль, соловьев нет в нашем дворе. За все время пару раз почавкали и улетели. Не понравилось им у нас. Не знаю почему, но эти удивительные певцы любят селиться на деревьях вдоль железных дорог. Мы с женой их слушаем, когда ходим за водой на колонку. Там соловьи и поют. Ах, как они поют! 

История про Карлушу тридцатилетней давности 

Птичьи эти истории напомнили еще одну – тридцатилетней давности. Тогда работал я в Ленинградской области директором Дома культуры. Как-то осенью принесли вороненка с побитым крылом. Летать не мог и светило ему быть съеденным собаками. Стали его лечить, смазывали ранку йодом, зеленкой. Карлуша быстро поправился, но улетать не захотел. Так и остался в моем кабинете. Быстро освоился и принимал активное участие во всех наших мероприятиях. 

Даже на концертах в большом зале устраивался где-нибудь под высоким потолком на кронштейне прожектора и оттуда смотрел концерт. Вел себя прилично. Ну, каркнет иногда от восторга, когда номер особенно понравится. Зал смеялся. 

Очень любил молодежные дискотеки. Сядет рядом с жокеем и наблюдает за происходящим. А когда и сам пустится в пляс: спланирует на середину данс-пола и начинает кружиться. Мы все боялись, как бы ребята не затоптали его.  

Есть приучился только из рук. По-другому никак, отказывался принципиально.  

Заметили как-то: стали у нас исчезать ручки, фломастеры, чайные ложки, монетки. Мы в недоумении: что за странный жулик завелся? А весной пришли плотники сменить подгнившие подоконники, а под оцинковкой – целый клад ручек, монет, чайных ложек. 

Любил Карлуша кататься с горки. От окна кабинета вниз идет покатая крыша танцевального зала. Прыгнет вороненок на эту крышу, извините, на задницу. И с восторгом скользит по ней. Скользнет с края, сложив лапки, и катится с горки. 

Отзимовал, весну и лето прожил у нас Карлуша, а ранней осенью стал отлучаться надолго. И однажды привел подругу. Сядет на подоконник, а та в небе кружит. Карлуша орет, зовет ее: мол, иди сюда, с моими друзьями познакомлю. Та опасалась, не знакомилась. 

Несколько дней Карлуша «разрывал» свое сердце между нами и подругой. Но природа взяла свое. Взлетел Карлуша, покружил над нами, покаркал прощально и улетел с подругой. Больше мы его не видели. 

А мы все переживали, как он есть будет, привыкнув брать пищу только с руки. 

Подарок от «Ленты» 

Был поздний вечер. Мы готовились отойти ко сну, как вдруг позвонил мобильник сына: «Мама, спустись вниз». Встревоженная жена вышла во двор. Вижу в окно: сын подает матери из машины какой-то сверток, а затем вместе с невесткой все идут к дому. 

Котенок это оказался. Рыжий, грязный и больной. Ребята его у супермаркета подобрали, у «Ленты». По дороге заехали к ветеринару: вроде был чистый, если не считать ушных клещей и внутренних бяк. Долго мы его отмывали, вычищали от блох, лечили, откармливали. Первая ночь, помню, была самая тревожная. Думали, не выживет котенок. Выжил на омлетах. С тех пор лето пробежало. Марсика и не узнать теперь: окреп, поздоровел. А каким красавцем стал! Сам рыжий, грудка, лапки белые, будто в белила попал, ровненько так «испачканы». Весь пушистый, а хвост вообще роскошный, огромный, как у лисы. 

Вообще-то я не хотел кота заводить, хоть дочка все просила об этом. Но я боялся, что будут у нее из-за этого кота проблемы со здоровьем. Они и были, но, слава Богу, теперь позади.  

А каким веселым и игривым стал, так об этом и рассказывать не буду. Словом, завоевал наши сердца и стал полноправным членом семьи. Сейчас я пишу эти строчки, а Марсик сидит у меня на коленях и ласково мурлычет. 

Антонина КАРИМОВА 

*СОН ГУМЕРА 

Моему Гумеру приснился сон, что при выходе из бара его преследует грабитель. Тогда он поднял с земли камень и запустил в злоумышленника, но снаряд пролетел между ног преследователя. Совершенно кстати вспомнив, что в юности являлся чемпионом республики по бегу, муж стартанул, но противник от него не отставал. Нервы напряглись. Услышав за спиной дыхание настигающего преступника, Гумер остановился и, размахнувшись из-за плеча, со всей мощью резко ударил преследователя кулаком в лицо и тут же, заскулив от боли, проснулся…  

Белая ночь. Я сплю и сквозь сон слышу стон. Открываю глаза и вижу мужнин кулак с разбитыми в кровь фалангами пальцев. 

- Что случилось? – встрепенулась. 

- Да с мужиком подрался. 

- Где? – лихорадочно соображаю, куда его среди ночи унесло нарываться на рожон. 

- Да во сне, – трясет пострадавшей конечностью... 

- Вот это да… – взглянула на стену. Еще хорошо, что в жизни боксом не увлекался, пробоину мог сделать. 

На другой день опасливо ложусь рядом: 

- А вдруг тебе опять приснится тот мужик? Врежешь и убьешь… меня. 

Смеется: 

- Вряд ли. Я ему так вмазал, что побоится снова присниться. 

И с удовольствием, геройски демонстрирует друзьям вмятину на штукатурке, оставшуюся от ночного поединка.