Цикл "Карантинный калейдоскоп"

* * *

Когда тайком гулял днём в парке я,
В перчатках и, само собою, в маске,
Случайных встречных обходя с опаской,
Влупился в столб – вот подлость бытия!

Порой бывает: вроде всё путём,
И дух здоров, и безотказно тело,
Но тут вдруг: «Бац!» – и по́ лбу прилетело!
Фингал бесплатно мной приобретён.

Я без дороги напролом бреду,
Пень пнём, хотя башка уже седая.
На кепку мне, не целясь попадая,
Большая птица гадит на ходу.

А что за птица? Кажется, удод.
Какие же вы, всё-таки, удоды,
Скоты и аморальные уроды!
Иль не удод – да кто их разберёт?!

Орлу красиво жить не запретишь,
А остальные кушают отбросы
И задают наивные вопросы –
Мол, как там, не сгорел ещё Париж?

Сгоревшее, известно, не сгниёт,
Но, если что, то скинутся – отстроят,
Чтоб на века и выше вдвое, втрое.
Пусть Эйфель сверху нос себе утрёт.

Мир смотрит похотливо за Урал.
Сидеть вам на бессрочном карантине!
Но Пушкин в том нимало не повинен…
Я маску надоевшую содрал

И воздуха елового набрав
Всей грудью, слышу шум и гам – облава!
Полиция идёт сквозь парк оравой,
И я понёсся по кустам стремглав.

Поймают и составят протокол,
А это не гроши – четыре штуки.
Меня старушки обгоняют, внуки…
Для пенсии чувствительный прокол.

Домой вернулся дерзкий пилигрим,
К пенатам и засел за четвертинкой.
Смотрю по телевизору картинки,
И снова на душе покой и мир.

У нас, казалось, за спиной
С женою жизнь большая.
Но, что ни делаю, ничуть
Не нравится жене.
Как только рот открою свой,
То сразу раздражаю.
А если в тряпочку молчу,
Бешу ее вдвойне.

Вздремну за книжкою чуть-чуть:
"Зачем сидишь без дела?"
Когда в домашних весь трудах:
"Хочу покоя, сгинь!"
И, как молитву, я шепчу:
Прилипни, вирус, к телу,
И забери меня туда,
Где не е*ут мозги!

Цикл "Карантинный калейдоскоп"

* * *

Вирус ничтожен, а следствия – трупы.
От напряженья нахмурив чело,
Пялюсь часами настойчиво в лупу,
Но разглядеть не могу ничего.

Колет в паху, зачесалась подмышка -
Чую нутром: повсеместно враги.
Мерзкие твари! Наверно, мне крышка.
Снова смотрю, но не видно ни зги.

А по ночам чей-то шёпот и стуки,
Ёкает сердце от страха в груди.
Не помогают прогресс и науки -
Мыло и маска, и дома сиди!

Только мне утром идти на работу,
Про́дыха нет от печальных вестей...
Если Бог даст дотянуть до субботы,
За выходные допьюсь до чертей!

Поссорились недавно Владимир Соловьев и Василий Уткин.

Ну и ладно, казалось бы. Драчка двух медийных личностей – часть большой рекламной игры. Да и для зрителей развлекуха.

Мало ли кто и с кем собачится на просторах Большой Сети?

Но на сей раз безобиднейшим «сам дурак» дело не обошлось.

И Василий бросил Владимиру серьезную предъяву, назвав его «педерастической обезьяной».

Конкретные пацаны, услышав такое, обычно справедливо требуют от истца: «Обоснуй!».

А если не сможешь, значит, ты сам этим и являешься. За базаром надо следить, в натуре. И отвечать за всплески зашкаливающих эмоций.

Да... Соловьев-то боец опытный, вёрткий, умелый. С ним надо быть бдительным вдвойне. И, разумеется, Васе тут же прилетела ответка: "От пидора слышу!"

Интрига! Как в старой скороговорке: "Кто из нас на всё горазд? Это (имя впишите) педераст!"

Но Соловьев, отец восьмерых наследников папиного капитала и матерый ходок на «стрелки» к тому же, предъявил обоснование реальным пацанам:

у футбольных болельщиков есть кричалка футбольному комментатору Василию Уткину: "Вася Уткин – жирный гей, ни жены нет, ни детей!"

Глас народа, однако.

И что сделал Вася? Побежал жаловаться жене Дмитрия Гордона Алесе Бацман на украинский портал.

А там его сразу на вопрос напороли: "Крым чей?"

Извился Уткин ужом, между струйками забегал. Мол, сложно всё это, конечно. Но сердце его на правильной стороне. И Хутин, разумеется, пуй.

Глубоко Вася изрек. Аж до корней докопался.

Взвесили на конкретных весах авторитетные пацаны обоснования предъявам и признали правоту футбольных фанатов.

Ибо! Вокс попули – вокс деи!

Человека сделал Боже,
Дал свободу воли. Но
Вскоре мрачно подытожил:
Взять бы рожей да в говно!

Братья братьев били бойко,
На соседа шел сосед.
Дяди дядь тащили в койку,
Словно тёть в помине нет.

И, надеясь содомитов
Уничтожить навсегда,
Бог вселенским динамитом
Подорвал их города.

Ветерок развеял тучи:
Нет, Творец не очень строг.
Наши пращуры живучи...
Вновь пороки на порог!

Все забыли о потопе,
Из полей звучит «Налей»!
И себя Господь сподобил
Оказаться на Земле.

Тут хлебнул Он столько лиха,
Что едва хватило сил...
И не зря, идя на выход,
Бог нас понял и простил.

Цикл "Карантинный калейдоскоп"

* * *

Апрель играет злые шутки:
С утра то дождик, то пуржит -
Он написал сценарий жуткий,
Все перепутав падежи,

Смешал в колоде будней масти,
Нарушив дней привычный бег.
Лишённый благости причастья,
Впадает в ересь человек.

Хромает дух в ослабшем теле -
Молитвой к Богу не летим.
И, затянувшись на недели,
Чреват запоем карантин.

Разит отчаяньем из окон,
Увы, не пройден пик пока.
Кулич пасхальный ко́сит боком
Под разбитного колобка.

А кто виновен в том? Китайцы?
Пропали сон и аппетит.
Мы по привычке красим яйца,
Но их никто не освятит.

На ладан дышит век короткий,
Растёт смертельное число…
Дрейфует мир в апрельской лодке,
Махая сломанным веслом.

Апрель 2020

Чего-то я не понимаю... Конечно, страшно заболеть.
Но как же…? Ведь дорога к раю намного ближе если медь
Одна звенит в кармане тихо, а не шуршат купюры в сумке...
Сидите дома! Ну а кушать? за что мы будем, недоумки?!

Чего-то я не понимаю… Конечно страшно заразиться,
Но ведь захочется напиться и заорать: Ты паразит!
Чего сидишь?! А где зарплата?! И плачет по тебе палата!»
Вот так кричат от голодухи муж на жену и сват на брата..

Чего-то я не понимаю... как выплатить долги по займу?
Не принесут же деньги в спальню…?
И невозможно целый месяц
любить друг друга...
Пусть повесят!
иль заразят меня…

Июньские дожди и склоны юно
Зелёным бархатом приманивают глаз,
И в облаках луна, ан нет – топаз
Всё смотрит скорбно на могилу Юнга.
Хамелеон, рождая мели вкруг,
Худеет на глазах, меняют сели
Его горбатый стан. И еле-еле
Видна ещё тропа, где власть испуг
Берёт над душами боящихся полёта,
Где чаек скорбный крик, как эхо снов,
Где, потеряв себя, несём покров
Из страха вечности.
И сладки капли пота...

Кроткий в талантах, воздающий вселенным,
отмеряет просящим поразительный мир.
Смеются бессовестные, рыдают неверные,
а я, им подобный, глотаю кефир,
не замечая гротескности мая,
бездарно коверкаю песню любви,
в сомненьях витая, крушу, раздираю
и ковыряю все глубжа в дерьми.
Доверья во мне лишь на малую чашку
кефира с печенькой в руке и во рту,
на день и на ночь в колыбельке с дурашкой,
на степень раззявства в борьбе и в быту.
Но ведь кроткий в талантах,
воздающий вселенным,
отмерит и мне поразительный мир?

Arifis - электронный арт-журнал