1.
Папа как-то нам сказал,
Что у нас не рост, а ростик,
И овражек тоже мал,
У него не мост,а…
2.
Помогала наша Варя
Бабе Вере на базаре
Продавать вчера лучок –
Два рубля один…
3.
На параде видел сразу
Я одиннадцать полков,
Но не видел я ни разу
Ни медведей, ни…
4.
Мы у нашей мамы Любы
Понимающие дочки,
Знаем, чем покрасить губы
И украсить наши…
5.
Напугается тотчас
Надоедливая галка,
Как увидит, что у нас
Есть в руках большая…
6.
Любят поживиться
Нашей сливой птицы,
Нам от них на ветки
Надо вешать…
7.
Была ударницей труда
Ткачиха баба Клава,
Таким работницам всегда
Была и честь, и…
8.
У машин, и даже новых,
Иногда бывают мойки,
А у козочки с коровой
Каждый день бывают…
9.
У Ванюши зубик ныл
И ходил он в школу с флюсом,
Но оценки получил,
Всё равно, пятёрки с…
10.
Лиза козочку любила,
Много слов ей говорила,
Гребешком её чесала,
Нежно гладила, ласкала,
А на рожки козочки
Прикрепляла…
Ответы вразбивку: слава, розочки, мостик, волков, дойки, плюсом, пучок, мочки, сетки, палка
Здравствуйте! Меня зовут Валерий Померанцев.
Я работник сцены в цыганском театре, монтажный цех.
Нет, я сам не цыган, но очень-очень люблю романсы.
Так что эта работа… ну, в общем, жаловаться грех.
У меня есть разные записи. Я хожу на концерты разные,
И дома с женой на два голоса мы тоже любим попеть.
Потому что романсы — это… мне кажется, это прекрасно!
Романсы — это прекрасно! Прекрасно же, правда ведь?
До работы ехать неблизко со станции Куровская:
Электричка, метро, троллейбус. Но я — ничего — привык.
У меня небольшая зарплата. Она тут у всех такая.
Но здесь зарплата — не главное, если говорить напрямик.
Я иду на работу утром, вспоминаю: «Утро седое…
Нивы печальные, снегом покрытые,» — вспоминаю я.
И золотеет солнце над моей головою.
И голубеет небо. И вертится Земля.
Я — любитель романсов, работник сцены — еду на электричке к вокзалу.
Жена приготовила обед с собою; «Желаю удачи, милый,» — сказала.
И вдавленные в лавку мы едем: токари, слесари, клерки, юристы,
Учителя, врачи, инженеры, военные, секретари, артисты.
Чтобы попасть на работу вовремя, надо успеть на 06:17.
Конечно, трудно. Конечно, нервы. И многие пьют. И многие злятся.
И многие смотрят на меня с вопросом, когда я втыкаю наушники в уши
И нажимаю пуск и регулирую громкость и слушаю-слушаю-слушаю…
На стуле хорошо сидеть,
А в дудочку положено дудеть,
Пить воду из стакана хорошо.
А птичка божия летает, словно чудо,
И дождь берётся вдруг, из ниоткуда.
Был странен день, когда ты вдруг ушла.
Ты в этот день особенной была,
И лето на исходе чуть дышало,
И я не мог что-либо изменить,
Чтоб небо воду больше не держало.
Дай, птичка, на исходе сил,
Чтоб пыль с тебя я стёр и починил,
Чтоб золотой была ты и послушной,
И вся вода холодною стеной
Вдруг встала предо мной.
* * *
Девчонки ходят голые почти,
Матроны щеголяют телесами,
Но не такими виделись мечты,
И я поник и сердцем, и усами.
Таких времён не помнит и старик
Столетний – даже врать не хочет,
И проступает солнца красный лик
С трудом из дыма – не хватает мочи.
Найдётся и в несчастье благодать,
Коль рассудить и оглядеться здраво:
Друзья, пора сейчас курить бросать!
Так вознесём Творцу хвалу и славу.
Когда с тобой, мне хочется продлить
Часы, минуты, взгляды, поцелуи.
Я чувствую надёжную, простую
Меня с тобой связующую нить.
Как я хочу унять твою тревогу!
Прильни ко мне теснее, обними,
Оставь ты память на храненье богу,
И в будущее взгляд свой устреми!
Прими меня таким, какой я есть,
Не строй иллюзий, всё и так прекрасно,
Нам предстоит ещё с тобой пролезть
В игольное ушко заветной страсти!
А мне довольно думать лишь о том,
Что ты есть ты в обличии земном.
В лесу и небе – туман,
Сон, тишина, покой.
Прохожий в майке – не трезв, не пьян,
Остановился, смотрит с тоской.
Это как в песне – «туман-дурман…»
Солнце колеблется, а в груди
Тяжело разгибается великан:
Засиделся, пора идти.
Тяжело завязывает шнурки,
Тёмный баул взваливает на плечо.
Шаги пешехода опять легки:
Легки, ещё легче, ещё…
«…горим как в аду. Полыхают леса,
тлеют торфяники, огонь сметает
с лица земли целые посёлки и уже
подбирается к городам»
***
Нам не хватает доброты.
В сердцах, делах и беглых взорах.
И потому – кругом мертвы,
колодцы, реки и озера.
И потому горят леса.
Смердят повсюду нечистоты.
И почернели небеса, и жизнь,
постыдная до рвоты.
Мы только в песнях любим Русь.
Простор – «березовые ситцы».
Нам по душе больная грусть.
А кто простор от свалок чистит?
Многострадальная страна,
ты скверной – язвами покрыта.
Не отыскать святого скита,
где бы не гадил Сатана.
***
Возвышенные облака,
страницы Ветхого Завета,
на Землю смотрят – свысока,
от сотворенья до скончанья Света.
А ниже – аспидного цвета,
из дыма, ядерных грибов,
страницы нашего завета,
наследие больных умов.
Планету некому оплакать.
Земля – бездушна и пуста.
И воет ветер – как собака.
Ни – Мухаммеда – ни Христа.
Страшное лето 2010г.
.
* * *
Отрезают головы.
Долго... пересмеиваясь...
Русские солдаты, связаны, лежат...
Горец в камуфляже подошел, примериваясь,
Левою – за вóлосы... в правой – нож зажат.
Очереди ждут своей... смотрят молча... "...Мама!!."
Корчатся в агонии, мертвые – хрипят...
«Иншалла!..» – танцуют воины Ислама,
На траве зеленой – головы ребят...
.....................................................
...В офисе столичном (Кремль из окон виден)
Важный, импозантный нефтяной барон,
Говор южный... профиль... взгляд тяжелый – Idem!.. -
Левая – на компе, в правой – телефон.
Молчаливо смотрит, исподлобья, стража
("Иншалла!.." – вдруг, слышен – издалёка – рёв)...
...На стене, на снимке: Грозный. В камуфляже.
С ним – правозащитник рядом, Ковалев.
.
Прекрасен мир в движенье каждом.
Но, если всё ж часы не врут,
В стремленье вверх многоэтажном
И скучный, и напрасный труд.
В часах не слышно вычитанья,
Однако снова и опять,
Кирпичик вкладывая в зданье,
И жизнь, и волю, и старанье,
Встаёт мертвец огни считать.
И досчитаться – нет, не может,
Превыше неба и земли,
И снова чувствует, что прожит
Счастливый день, и хлеба крошит
Мерцанью птичьему вдали.
«Я в жизни обмирал, и знаю…»
Немыслимо. В тщете такой
Стоит фигура чуть живая,
Как вымысел, огни читая,
Ведя по воздуху рукой.
