Теплом, дождём грибным и солнышком весенним
Зазвала осень , в гости лето, в ноябре…
Весной запахло, взбухли почки у сирени,
Пьянит бессовестно, « апрельское» амбре…
Ласкает день, сквозь тучи, луч контрастно-яркий
А у калитки, под стеною – где тепло…
На чёрном пледе, малахитовой помаркой,
Пятно розеток с маргаритками легло…
Но осень с летом, нагулявшись, скрылись с бала…
Уснуло лето… и под стук осенних слёз,
Зима, мистралем, злобно выла и рыдала…
И небо вызвездив , с цепи рванул мороз…
Сирень седая, робко кралась краем неба
И лужи – в панцирь, и блестящей коркой грязь
Когда наутро, с колким крошевом, свирепо,
Хлестал рассвет продрогший, ветром, Студень-князь…
Ведро с водой в сенях почти насквозь промёрзло
И в серебре стоит заиндевелый тын…
И на концах ветвей берёз – стекляшки-слёзы,
И вороньё кляло нагрянувшую стынь.
А под стеной, на чёрно-сизом , у калитки,
Как символ нежности пронизанной теплом…
На тонких ножках, три хрустальных маргаритки,
Три белых солнышка, заляпанные льдом…
А хорошо,
Что плыли в тишине,
Упругой и натянутой как плёсы,
а лодочки качались на волне,
для общего чужого интереса.
Всё в имени твоем, скуля храню,
и время отступает как дорога,
в которой ты стоишь как у порога,
что нам чужие тихие слова,
лишь выцвевшая
змейка старой праны.
Какой Париж,
когда и мир слезе твоей,
хрустальной змейкою не нужен и не равен,
скатился с ней к предутренней весне
того что не увидеть между нами.
Нет времени,
Нет боли,
Расставаний...
Есть ты
Первый блин ломом.
При спешке только клух ловят.
Бог даст день, бог даст и пиццу.
Бодливой корове бог стог не даёт.
Кто рано встаёт, тому бык поддаёт.
Чем чёрт не шумит.
Что ни дёргается, всё к лучшему.
Чем рогаты тем и рады.
Бог то бог, да и сам не будь глух.
На тебе рожа, что нам негоже.
11.09.10
…и Патриция Касс.
Ты смотрел на экран,
И змеясь на виске,
Жилка нервно забилась,
Дорожа и тревожа.
Первый снег шёл как гость
на открытую кожу.
Восемь песен назад,
Смысл казался другим:
И теплее рука,
И добрее зрачки,
На руках декабря
И последнего сна
Восемь писем спустя,
Я тебя разлюбила…
И Патрицию Касс
Я не леди
Не Ди...
Ушел молодым и гордым,
На миг ошарашив свет.
Он рвал из себя аккорды,
Мелодий
К которым нет.
Звенели струнами жилы
В открытой ветрам душе...
А песня искала силы
Немое пробить
Клише.
Кто сказал, что не сдюжим мы
в этот день, в эту ночь?
Чтоб стала чертовой дюжина
и родилась дочь.
Солнцами патлы выжжены,
вся, как сама юла,
шустрая, нагло рыжая,-
все – для себя взяла!
Кисти ль, перо ли, леечку,-
выкрутит на излом.
Ходит мир по линеечке,
а она – ходуном!
Ласкою, хмелем, матом ли,
нежностью ли, грозой,-
веком управится атомным
в поэтовый мезозой.
Когда все решают денежки,
решает она продлить
ответ на вопрос – сумеешь ли -
Гамлет, не жить, но быть...
Будь, – борзописец ли, зодчий ли,
иль, вообще, поэт,
не знающий и по отчеству
ту, что взошла на свет…
