Положи меня в джинсах и свитере
В гроб сосновый. Смолистый, пахучий.
Я свободен твоими молитвами,
Я уйду вслед за чёрными тучами.
Дмитрий Мальянц

                          * * *

           Был он добрым и ласковым мальчиком,
           Но связался потом с наркоманами.
           – Положите меня в одуванчики, -
           Говорит, – и укройте туманами.

           Утверждает, что виделся с ангелом –
           На заре тот пришёл с приглашением,
           Крылья веером, стриженый наголо,
           Ангел сделал ему предложение:

           – Наверху развернулась экспансия,
           Ты кончай здесь – да ну их всех к лешему!
           Есть в соседней вселенной вакансия -
           Околачивать груши созревшие.

           ОРИГИНАЛЬНОЕ ПРОИЗВЕДЕНИЕ
Дмитрий Мальянц – "Положи меня в джинсах и свитере..."

                          * * *

           Положи меня в джинсах и свитере
           В гроб сосновый. Смолистый, пахучий.
           Я свободен твоими молитвами,
           Я уйду вслед за чёрными тучами.

           Улетят как конфетные фантики
           И печаль, и хандра моя серая.
           Стану ветром в соседней Галактике
           Ты смеёшься, а я в это верую.

           Неизвестными людям маршрутами
           Эмигрирую с майскими ливнями.
           Я вернусь, только соком грейпфрутовым
           И прошу, не мешай со спиртным меня.

Поэт не прощает обиду,
Поэту обида – беда,
Поэт не покажет и вида -
Обидится на года.
Игорь Спиридонов

                          * * *

           Поэт не простит пародисту
           И даст от ворот поворот.
           Он в гневе суров и неистов –
           Поймает и морду набьёт.

           В борьбе за всемирное счастье
           Он главный по части идей,
           Босым может выйти в ненастье
           Глаголом жечь души людей.

           Комфорт ему только в обузу,
           Орлом в поднебесье парит...
           С ним рядом брюхатая Муза,
           А то даже две или три.

           ОРИГИНАЛЬНОЕ ПРОИЗВЕДЕНИЕ
Игорь Спиридонов – "Поэт не прощает обиду"

                          * * *

           Поэт не прощает обиду,
           Поэту обида- беда,
           Поэт не покажет и вида-
           Обидится на года.
           В жару ему очень прохладно,
           Зимою без шапки идёт ,
           А жизнь протекает наескладно :
           То грусть , то печаль ,то пролет.
           Поэту комфорта не надо-
           Еда и бутылка вина ,
           И Муза была чтобы рядом,
           Желательно не одна.

Не надо быть ни мудрецом, ни гением.
Осталось лишь – наотмашь полюбить,
Когда ультраполярное вторжение
Заставит душу вскрыть и волковыть,
Илья Бестужев

                          * * *

           Пускай другие корчатся в сомнении
           Над каждым словом – вот ведь ерунда!
           Не надо быть ни мудрецом, ни гением,
           Чтоб рифмовать – наотмашь, от бедра.

           Оставить прежний слог, сорваться с то́рмоза,
           Отречься от канонов и начал,
           Гвоздить без остановок квазиобразы,
           Рубить стихи безудержно сплеча.

           Забыть, как страшный сон, заветы классиков,
           Войти в сомнамбулический экстаз
           И, оседлав пугливого Пегасика,
           Ворваться мелким бесом на Парнас.

           ОРИГИНАЛЬНОЕ ПРОИЗВЕДЕНИЕ
           Илья Бестужев – "Ультраполярное"

                          * * *

           Не надо быть ни мудрецом, ни гением.
           Осталось лишь – наотмашь полюбить,
           Когда ультраполярное вторжение
           Заставит душу вскрыть и волковыть,

           Оставить синеву утробным жжением,
           Впитать в себя пегасливую прыть,
           Впустить ультраполярное вторжение
           И, как всегда, наотмашь полюбить.

           Рассыпаться в полночных стылых бдениях,
           А остальное – тупо позабыть,
           Впустить ультраполярное вторжение,
           Бродить, любить и перерезать нить.

           Не отыскать в смежениях решения,
           Осталось – жить и тихо волковыть,
           Когда ультраполярное вторжение
           Отдаст приказ – наотмашь полюбить.

Мы стирали белье наших дочек,
Про мужчин вспоминали с улыбкой.
Голос твой прерывался без точек.
И веселость была нашей пыткой.

"Помнишь гладкие камни на пляже,
Помнишь комнату в доме поэта.
Я была твоим названным пажем
Ты прощала мне многое летом...

Ты болела, я тоже, пожалуй.
Ты молилась, я ставила свечи.
Пусть простит... ты казалась усталой..
Ты о докторе? Он тебя лечит?
Поцелуями в щечку? И только?
Лучше б он заказал тебе лечо
И вино на больничную койку…"

Твоя память все крутит узорно
То свидания , то покаянье...
Вновь с тобой проживаем...
Бесспорно
Только прошлое и расставанье.

Стоим с тобой на перепутье,
а осень в рубище берёз
сшивает серых туч лоскутья
стежками веток вкривь и вкось.

Вчерашний снег – полоской белой,
на ивах мокрое рваньё,
тревожат дремлющее небо
и голуби, и вороньё.

Немного у судьбы просили,
а жизнь, гадай, как повернёт,
и бьётся сердцем лист осины,
вмерзая в первый тонкий лёд.

И где ему тепло и место,
живое чувствует нутром...
зима вся в белом, как невеста,
не помнит осень в золотом.

Валерий Мазманян

* * *

                                Памяти друга,
                                композитора Амаяка Моряна

                                "...От первой встречи – до Прощания..."

Вчера лишь: бархатный пиджак,
Шапо а-ля де Бержерак,
Под мышкой книжка (Мориак), –
Начало века…

И вдруг – всё сыпется из рук,
И меркнет свет, и тает звук,
И – тишина. Уходит друг –
Нет
      человека.

И день – без смысла, ночь – без сна…
В края, неблизкие весьма,
Ни телеграммы, ни письма
Уж не отправишь...

Жизнь – впопыхах, в стихах, в грехах,
И женщина – в слезах, в снегах…
Чуть слышно кто-то в небесах
Коснулся клавиш...

И сверху музыка плывет,
Стихает ветер, тает лед,
И улетает самолет
В рейс безвозвратный…

В ладони тает нотный знак,
Мигает авиамаяк…

Но я-то знаю, к т о сквозь мрак
Шлет с неба знак мне…

05.02.21

Ну вот и всё, мой бедный император,
Звоните Нею, пусть трубит отход.
Мы завтра уезжаем в Улан- Батор.
Пятнадцатый. Какой нелепый год.
Дмитрий Мальянц

                          * * *

           Не доверяй гранёному стакану,
           Коварен он, как старый сомелье.
           Нерон не дозвонился Чингиз-Хану
           И выпал из «ватсапа» в оливье.

           Закопан у стены Ульянов (Ленин),
           Чубайс по пальцам перечёл врагов,
           Наполеон дрочи́тся на Елене,
           А Дзюба снова мажет с трёх шагов.

           Вчера ушла на базу Мона Лиза,
           Да Винчи сочиняет парашют.
           Завис над горизонтом телевизор,
           А скифы в Атлантиду так и прут.

           Несёт пургу алкаш на суахили,
           В Сети́ засор – порталы душит муть.
           Нас фейки, словно мухи, облепили,
           И хочется «забыться и заснуть».

           ОРИГИНАЛЬНОЕ ПРОИЗВЕДЕНИЕ
           Дмитрий Мальянц – "Ватерлоо"

                          * * *

           Ну, вот и всё, мой бедный император,
           Звоните Нею, пусть трубит отход.
           Мы завтра уезжаем в Улан- Батор.
           Пятнадцатый. Какой нелепый год.

           Вам Веллингтон уже готовит Эльбу.
           Прекрасный остров, только это плен.
           Вы так устали. Вам, mon cher, в постель бы
           Под одеяло и вот там, в тепле

           Придёт покой и будет телевизор
           Негромко так о чём-то бормотать.
           Зелёный чай из белого сервиза,
           Июньский дождь, урчание кота.

           Скучна эпоха лихолетья злого.
           Ни выпить, ни разрушить, ни создать.
           И где- то над деревней Ватерлоо
           Встаёт под утро белая звезда.

* * *

У нас сегодня музыка и танцы,
Случатся, несомненно, чудеса.
Пошли вразнос отважные спартанцы,
Шкварчит жаркое, соус на усах.

Ещё в большом секрете гвоздь программы,
Но праздник набирает оборот.
Податливо нежны хмельные дамы,
Легко козлов пуская в огород.

Приход могуч, взыграло ретиво́е,
Все маски сняты, душам нет преград.
Тостуют стоя стройные герои,
Готовые хоть в бой, хоть на парад.

Застольный бард рифмует, поднатужась,
Ему с трудом рифмуется спьяна.

Так хочется забыть вчерашний ужас…
А на погосте мрак и тишина.

Эта ветреная женщина,
не любая – и невенчена.
Как февральская метель.
Сорвала судьбу, с петель.

Ей без ветра жизни нет.
У меня – на ней – сошёлся,
чёрным клином, белый свет.

Приманула – замотала,
в свои ветреные сети.
Как прижать мне,
к сердцу ветер?

Красота – огонь и сила.
Как – полуночная – мгла,
чёрным взглядом ослепила.
До — безумства — довела.

Я натянут – до предела,
Что – гитарная струна.
У неё, на побегушках,
и бомонды, и шпана.

Я их – малость, отметелил.
Чтоб, под окнами не пели.
Под гитару – хуже дрели.

И, устроил им майдан,
собираясь в Магадан.

Распахнул ей душу настежь.
Спрятал – бешенство и злость.
Поцепил свой «плащ на гвоздь».

И, почти, четыре года,
комсомолил, по стране.
Был на БАМе, Сахалине,
на – Камчатке – в Астане.

Вдруг, письмо:
- Твой «плащ» украли.
Но, остался «гвоздь» в стене.

Я тебя не забываю.
Не забыл – ли,
обо мне?

____

Эта ветреная женщина,
навсегда, со мной, повенчана.

* * *

Давай уедем к чёрту на рога,
На Чунгу-чангу или даже дальше,
Где нет у нас ни друга, ни врага,
И нет причин для ругани и фальши.

Нас чайный клипер быстро унесёт
За тридевять морей на край вселенной.
Когда упрётся в воду небосвод,
Растают влажно тени ойкумены.

Сойдя на берег, мы продолжим путь,
Всё отдаляясь от вчерашних буден…
Пора кончать кота за хвост тянуть!
Нам нечего терять.
И будь, что будет!

Arifis - электронный арт-журнал