Любовь отпоют не церкви
и точно не пьяный псих
БГ и конечно ты
Обмылки тепла
Обмерки
Купируют снам мирки
Ну кто там с камнями первый
Мы будем считать круги
Вода принимает свойство
И память моя кристалл
я танка смешных спокойствий
Ты хокку
и снов ментал
Последняя соль земли
Мы плачем и это слышит
Кто здесь умирать устал
За тех кто уже прибит
Гвоздями сухого эха
Скупых самолюбий в битве
Ботвы после Чита гритта
Нежнее не слов ребёнка
На сонных его губах
Запекшейся коркой тонкой
Чернила ее молока
Нагрей на огне мой стих
И дали храни для всех
В прогорклые сны миндалин
И в круг не ворвётся лихо
Раз есть
В этом вечном мире
Пунктир золотых дорог
Воронок где мол эфирный
На руки поднять помог
Весну..
Уже оживает память
Ожоги прививки снам
Твоим караванам лая
Не слышно
В живых лесах
Идти бы мне тихонечко,
Мол, Господи, спаси!
Но с давних лет разбойнички
Водились на Руси!
Хоть было б три дороженьки,
От камня три пути,
Смогла бы осторожненько
Беду я обойти.
Нам ангела-спасителя
Самим не выбирать.
Шепчу (безотносительно!)
Затасканную «мать»
И понимаю разумом,
Что смерть невдалеке.
Трясусь! Баллончик газовый
Сжимаю в кулаке
И (мы такие в Питере!),
Как кобра, как гюрза
Губителю, грабителю,
Насильнику – в глаза!
Сопи, мол, в обе дырочки,
Кряхти, мол, как взбредёт –
Никто тебе на выручку,
Подлюка, не придёт!
Бегу последней мымрою,
Не глядя, где маньяк,
И легкие – навыворот,
И сердце – враскосяк!
… А утром на скамеечке
Шепталась стародёжь,
Что жизнь теперь – копеечка,
По парку не пройдёшь:
Дышал Иваныч ночью, мол,
Откуда ни возьмись
Напали из баллончика –
И оборвалась «жисть»!
Игра воображения:
на ваше рассмотрение
пришло постановление
без знаков препинания...
купить нельзя продать
Простое предложение,
но с визой «к исполнению!»,
а принимать решение
нет, в общем-то, желания...
лежать нельзя бежать
Выслушивая мнения
и в кулуарах прения,
без ложного смущения
с присущим пониманием
аборт нельзя рожать
и с должным уважением
раздав вознаграждения,
вы в качестве решения
даете указание:
тянуть нельзя решать
Белая сирень, словно белый снег
выбелила ночь нежною извёсткой,
белая сирень, ты прекрасней всех
съехавшихся в сад этой ночью звёздной.
Как у алтаря с белою фатой
собственной красой смущена невеста,
так и ты стоишь и шумишь листвой,
но не двинешься, расцветая, с места..
Ты на всех других смотришь с холодком,
а среди других есть одна особа,
мне мила она, с нею я знаком,
и на нож она знаю, что способна.
Белая сирень, я стою меж вас,
но ведь ты меня всё-таки покинешь,
в грустный майский день под июньский джаз
пыльною листвой ты в саду поникнешь…
Но сегодня ты, словно белый снег
смотришь так любя, нежно и серьезно,
что скажу опять – ты чудесней всех,
среди всех иных этой ночью звёздной.
Узнаю ли тебя по голосу, по звуку
шуршания шагов вдоль мокрой мостовой?
Кромешна тишина мистическая, стуком
напомнит о себе вселенною иной...
Иное солнце там,
луна совсем другая,
там листья распускаются и раньше, и смелей,
там в феврале – апрель,
а в марте пахнет маем,
а в мае пахнут травы цветущие с полей.
Жужжит пчела весь день, упорная трудяга,
ей – капелька нектара, бутону – завязь вновь,
в гнезде, накрыв птенцов, вздремнула бедолага,
мамаша их, и дерево листвой скрывает кров.
Иные времена -
ленивое теченье
произношенья слов певучею строкой...
не совместить ли стих
времен пересеченьем,
и до иных вселенных дотронуться рукой?
06.05. 2011г.
Если хочешь быть известным,
Или даже знаменитым,
Жизнь прожив всего на треть,
И не слушать глупой лести,
Промелькнувшей и забытой,
Надо просто умереть.
Что не сделал – всё зачтётся,
Что набросано – на волю,
А свершения – в полёт!
Там, где звёзды, будет солнце,
Там, где маски, будут роли,
Или всё наоборот.
Жизнь – лохмотья и заплаты,
В ней тебя не оценили
Даже если кем-то стал,-
А трагическое свято,
В нём не место «или-или»,
В нём твой высший пьедестал!..
28.10.08
море посуды
гнётся мойка как старый верблюд
если нитка воды
лучи пальцев привяжет к земле
замирай босиком
и глаза на минуту сомкни
тихо вспомни как пятки ласкала
из уснувшего детства
весёлая зелень травы
и горячая зыбкость песка
сухожилий Ахилла
Ахиллесовым светом пята
это нить водяная
живой Ариадны
дан открытого неба
через сердце мужчины
неси
караваны еды
приворотное зелье
и капля случайная крови
из протертой моркови
очень острые стали
и слов и шинковок ножи
наши раны как жизнь
не подрежешь не вспомнишь
мы бродячее море
очень красного цвета
боль огнём залижи на руке
просто так
безответно...
