Я помню, ты смотрела на дорогу,
Я за столом сидел
И чаю подливал, и тихий ветер
По радио бесцветно шелестел,

Пощёлкивал, убавила ты громкость,
И стало окончательно темно,
Лишь фонари немного освещали
Самих себя. Морозное окно

Для зренья оставляло амбразуру
В виде овала чёрного стекла,
Казалось – прикипеть бы насмерть
И всё смотреть, смотреть.

Никто не шёл. Зажглось нутро машины.
Сосед минуты три-четыре
Прогревал мотор,
Завёл, и долго, как во сне, поехал влево.
Снова всё счернело.
На подоконнике блестел вчерашний снег.

Я допивал уже шестую чашку,
Когда внезапно ты
Как будто тихо вскрикнула. Я тут же
Поспешно встал, обнял тебя за плечи
(Как мог, возможно, сделать кто другой: картинно, неумело).

Ты обернулась. Твои глаза блестели
От слёз.
И я, от предвкушенья чего-то настоящего,
Всё ближе, ближе, в сантиметре от,
Стоял, сжимая спинку стула, озарённый
Внезапным светом.

На вечерние смотрины
Приплывали
Облака.
Над берёзовою рощей
Застывали
Акварели,
На меня глядели птицы
Отрешённо,
Свысока.
Я смотрел на небеса –
А небеса в меня
Смотрели.

Надо мною
Глубиною
Небо,
Я лежу на дне,
И ни капельки не страшно –
Удержаться только мне бы
В предвечернем полумраке,
В этом тёплом майском дне,
Между тёплою травою
И бездонным
Тёплым
Небом.

Поплывёт закат по речке,
Как купалинский
Венок,
Загорятся в небе звёзды,
Майским вечером
Согреты,
Никого со мной –
И всё же
Я не буду одинок,
Будут мне шептать берёзы
Свои детские
Секреты…

           Мне когда-нибудь исполнится.
           Мне когда-нибудь,
           Да вспомнится,
           Как берёза поздним вечером
           Над зеркальной гладью клонится,
           Как она руками-ветками
           К отраженью неба тянется...
           Мне когда-нибудь,
           Да вспомнится.
           Мне когда-нибудь
           Останется.

Слепой дождь

Прогуляться мы пойдём!
Ничего, что под дождём:
солнечно на улице,
даже дождик щурится!

Солнечный зайчик

Не беляк и не русак
солнечный зайчишка.
Кто ловил – попал впросак,
он прыгучий слишком.

Грибы

У грибов, наверно, есть
маленькие ушки:
только что стояли здесь,
на лесной опушке.
Услыхали разговоры -
спрятались куда-то.
Но красавцы-мухоморы -
смелые ребята!

Кукушка

Я стоял на берегу.
Кто-то мне: ку-ку! ку-ку!
По тропинке я бегу.
А вокруг: ку-ку! ку-ку!
Я искал в кустах, в стогу,
кто же там: ку-ку! ку-ку!
Замолчало. Ни гугу.
Кто позвал меня, ку-ку!

Автомобиль

Дооооо – поёт, гудит мотор.
Ре-ми-фа – мелькает лес.
Соль! А в городе затор,
светофором – фа-диез.
Не прокатитесь ли с нами
на авто по длинной гамме?

Зонтики

Сколько в городе людей!
Что же небо целый день
хмурится и хмурится?
Разноцветные зонты,
как волшебные цветы,
расцвели на улице!

После дождя

Нас уже не намочит!
Дождь закончился, братцы!
Даже солнышко хочет
в чистых лужах купаться.
Туч растаяла стая
вместе с ветром свирепым.
Я по лужам летаю
между небом и... небом!

Ввиду того, что истина в вине,
Я проглотил хохочущего змея,
И он теперь шевелится во мне
С годами все неистовей и злее.
Он больше и сильней день ото дня,
И просто быть во мне ему уж мало:
Все чаще вылезает из меня
Ужасное раздвоенное жало.
Проклятый ненасытный паразит
Мне сердце гложет и терзает душу.
Воистину, не он во мне сидит,
А я болтаюсь у него снаружи.
Не надо обижаться на меня,
Я как вино, со временем, меняюсь.
Тупой, противный? – Это ведь не я…
Не я здесь хохочу и надрываюсь.

1.
Где мот-транжир и много ив,
Там повод к действию -...

2.
Нам не надо ос удить,
Люди могут...

3.
Ост не надо нам ругать,
Лучше доски...

4.
Показали нам на воз -
Это вёз Пахом...

5.
Было в шапках мало ваты
И размером...

6.
Много лиц предстало ей,
Так как это был...

7.
Вороний «кар» и в судне течь -
Не просто пуля, а...

8.
Получу от слова "бор"
Я естественный...

9.
Не чёрт рогатый и не бес -
Спустился ангел к нам с...

10.
Страшный мор и дикий як -
То не лётчик, а...

29.12.09

                        * * *

          Я живу без тебя стихами,
          такими длинными,
          Что в конце сам не в силах и вспомнить,
          а где же суть?
          Что подвигло меня,
          толкнуло, в сущности, именно
          С головой в стихотворчество
          вниз головой нырнуть?

          Я живу среди тех,
          которых удел – бесформенность,
          Бесхребетность,
          отсутствие жёсткого костяка.
          И торчу поперёк традиций и схем,
          как в горле кость,
          На-гора выдавая
          стабильного косяка.

          Я живу, как могу,
          вгрызаясь строкой в окрестности,
          Разгоняя убойной метафорой
          местных шлюх.
          Отличает творца
          стремленье к высшей известности
          И на глюк стилистический
          тонкий, особый нюх.

          Я живу, как Адам,
          не зная имён, меж временем
          И пространством, без правил,
          надеясь лишь на авось,
          В Бытие прозревая путь свой
          блестящим теменем.
          Но устал, дорогая, с тобой
          быть, как перст, поврозь.

          Ты живёшь без меня,
          родная, другими заботами,
          Далека от тоски,
          не ведая сумрачных тем.
          И выходим на связь
          в привычный час по субботам мы -
          Айсикью чехарда,
          пряных мыслей густой обмен.

          Ты живёшь без меня,
          не зная, насколько ты добрая,
          Вынося, не сгибаясь,
          безмерную тяжесть строф.
          Вдохновеньем распят,
          с тобой быть стараюсь бодрым я
          И галопом скачу по порталам,
          разя не в бровь.

          А пока только жди,
          осталась всего безделица -
          Вот зашкалит мой рейтинг
          в Сети за красный предел.
          Пусть порой нелегко
          и даже не очень верится,
          Но в реале свиданье назначу –
          ты верь! – тебе.

          ОРИГИНАЛЬНОЕ ПРОИЗВЕДЕНИЕ
        Виталий Жаров – «Почти из сугроба»

                        * * *

Здесь, вдали от тебя, косыми распятый ливнями,
занесённый по горло сменой унылых дат,
на одной из планет, не имеющей, в сущности, имени,
или ярких примет, или сверенных координат;
здесь, в виду прочих форм, удел чьих границ – бесформенность
(иным словом, распад на частицы вещей и тел),
в оцеплении улиц, углов этих улиц, закормленных
чередой всевозможных услуг и различных дел;
здесь, среди ложных догм, ошибочных схем и ценностей,
в сонме шлюх всех мастей, над пропастью, где обмен -
суть любых отношений в системе целостной
бытия без проёмов дверных или хотя бы стен;
здесь, не помня имён, своё ощущая теменем,
маршируя не в ногу и явно не в том строю, -
я вгрызаюсь в окрестности между пространством и временем,
ибо то и другое вместе – соль моего «люблю».
Нам бы только чуть-чуть, без паники лишней, выстоять.
И сентябрь констатирует, при смерти находясь,
что особое есть расстояние – точного выстрела,
обоюдного выстрела наших с тобою глаз...
Там, вдали от меня, там, сколько бы ни отмерено
было в скачущих лье моей черновой строки,
пьяный лист засвидетельствует, будь в этом уверена,
встречу на расстоянии вытянутой руки...
А пока только ждать, пока только верить в лучшее.
Даже стрелкам часов свидание прочит творец.
Никаких расстояний нет – есть лишь созвучие
в расторопном биении наших с тобой сердец.

Город пропах дождями
руки тобой
в лужах простужен тает неба ещё живой
ветер случайной встречи
в туче гудит аншлаг живших когда-то душ
занавес флага с чайкой
можно
ты мне не будешь
скучным до скрипа мужем
нежным до боли сыном странных до снега слов
из затяжных прыжков в пламя для их весны

пьеса ещё идёт
зрители пусть уходят их отпускай легко
из волшебства кулис время осталось в зале
боль позабытых риз цепочек не с крестами
пусть нам на сцену бросят тот носовой платок
где я твои стихи вышила в небе гладью
из серебра дождей

ляжет неровной рифмой в лоно ладони имя
горечь травы любимой
словом дрожит живым
в зале последний зритель
тень разделил на части

Arifis - электронный арт-журнал