* * *
...пора привыкать не думать о завтрашнем дне
а будет ли – будет не лучше чем был он вчера
уже не отыщутся истины в старом вине
и вечер не ляжет у ног словно пёс овчара
в аскании-новой останется древний ковыль
в стране аскеназ останется древняя речь
и новый наездник стреножит строптивых кобыл
в наивной попытке сокровище это сберечь
тягучие ночи и марево полной луны -
ни спать ни читать и парус о ветре забыл
звериная память которою ноздри полны -
дорожная пыль и сухая полынь-чернобыл...
и пепел палевых вершин
уставших в наши взгляды падать
и терракотовые сны
где мы божественная падаль
и шлейфа шарм и верность шин
и пан Касперский
всё что рядом
стежками мысли тогу шью
тебе сломавшему корону об их заборы и ограды
за боль пустыни и дороги
под транши времени заики
и ветви трещин в зеркалах
где нас не ждали и побьют
они пройдут
когда метели
укроют россыпью листвы моей осенней
поле вамп
из ненаписанных не писем
и я опять скачусь на вой а вы на Вы
бросая роль как мятый фантик от конфекты
доисторических имён
коснусь тебя уже не словом
не стайкой слэшей на аккаунте
теплом последнего условия
и мы в молчании о Канте
услышим как нас любит небо
за верность внутренним иконам
законов доброго в чужих
и метастазы с папилломами
их чёрной бязи из боязни
смешными быть или казаться
как корка ранки отпадут
ты декабрист мне и гуру
а я косяк
смешной как жизнь
покруче чёрной анаши
слепым желаньем просто быть
с тобою рядом
как фонтан и ГУМ советский
когда случайно потерялись
следы людей среди людей
белое вино на черный день
растворится в море белой ночи
так на белом гаснет дребедень
темных словно портер белых строчек
до утра за кухонным пиить
черным да по белому япона
беленькой по-черному топить
то что в твердой памяти не тонет
если проза картина с натуры
то стишки это карикатуры
каждый стих это штрих только штрих
вот уже целых четверо их
я черчу их небрежно и точно
я подписываюсь многоточьем
купальское убежище огней
ты папоротник с цветом родника
у родины измученной моей
которая как прежде в дураках
повыскоблены тюрьмы и сума
леса кровят огнём как рубежи
последние спасая чью-то жизнь
без права на ошибки
только смерть
сгореть как лист осенний на костре
и ветром прикрывая дымку гари
не плакать
не хвалиться
не жалеть
упасть последним снегом в дно проталин
там женщины с холодными руками
и я грузовичок своих стихов
шершавых из асфальтной крошки боли
к дороге жизни вечно возвращаю
качу по льду
надеясь обернувшись
увидеть опалимость их купин
последние мужчины не смеются
а плачут не скрывая коль горит
тот дом где запах детства в пироги
на счастье прятал гнутую копейку
загадывая
вырасти скорее
чтоб после плакать в голос –
а зачем…
и я другой такой страны не знаю
где бьют себя
жалея палачей…
сорвать мгновение расправить на странице
и засушить под прессом лет
и может кто листая память удивится
найдя мгновенья трафарет
это слова но и слово(с заглавной)
тоже лишь слово(подчеркнуто красным)
слово есть слово(исправлено: слава)
и (жирным шрифтом)звучит не напрасно
всё словеса(запятая) однако
(и на полях два красивых цветочка)
чёрт с ним(и три восклицательных знака)
я бескорыстно люблю их(и точка)
переиграть
раритетов сквозящие риски
выскользнув вне агрегатных свечений волны
и уронить
нить
и руки к твоим обелискам
белая птица зимы
чтобы Белухой запеть
а не завыть белугой
если мы еще рыбы а не рабы
молчаливых портальных галер
только тебя
уберечь
сохранить
обволочь
провалившись в изгибы
улиц и вен
устилавших травою порог
верой в тебя
паралелями бога
до выскрипа первого снега
он упадет или небо неважно уже
жадность желаний и жало жалений
в осень приносит плацебо
из ожиданий
в которых корыстного нет
только ключи от степей и просторов
если напиться то можно и дальше ползти
в небо вцепившись зубами
как в раны бинтами Вертинский
если у песен и павших стихов переломаны крылья
все возвратится под осень
холод своих не сдает
сытый огонь это танец угля
памяти бывших деревьев
мне до тебя
как до последней двери
все что осталось здесь
ты то Артур
только вот я не дорога и Мерлин
слепну от гари молитв
на трясине морей
чужих
как форель в магазине
верхней одежды
жду
как и прежде
или скорее всегда
