Неравнодушие поэта
Чрезмерно – правду говорят.
Так ты смотри, чтоб дверца эта
Не отворялась невпопад.

Куда не вывезет кривая,
Всё тот же лес, прохладный свет,
Постой. Уйди, не вспоминая.
Всё будет, а исхода нет.

И выпить есть, а выпить не с кем.
Ну, здравствуй, сон очередной.
Всё так. И молодой Гандлевский
Садится вдруг во тьме ночной.

Продай мне надежду, вон ту... посвежее.
Я верю... Не веришь?
Вот крестик на шее.
Мне прямо сейчас.
Сколько-сколько? Да что-ты!
Ещё для родных и знакомых с работы.
Ещё для любимой,
Единственной, самой.
Я деньги достану, клянусь тебе мамой!
А завтра?...
А завтра, наверное, скажут,
Что я не на ту забежал распродажу.

Во дворах настороженно спят легковушки,
В капюшонах меж ними злодеи кишат,
В каждом доме у каждой парадной ловушки:
Не ходите за хлебом – убьют и съедят.

Коченеет от страха столица культуры,
Мандража добавляют менты и Зенит…

И смеются над нами нагие скульптуры,
И сияющий ангел над нами парит.

                          * * *

          Это плохо, что не очень плохо.
          Значит, точно разведут, как лоха.
          Приучила нас давно эпоха:
          Если льстят и хвалят, жди подвоха.

          Завтра будет завтра, а намедни
          я на кухне пил под сало бренди.
          И лились рекою в рифму бредни
          так, что всполошились все соседи:

          По ночам шуметь завёл, мол, моду,
          верно, что в семье не без урода!
          Я им: слова ведь у нас свобода!
          Ну и получил, конечно, сходу.

          Утро за окном, на кухне пусто,
          на лице фингал, на сердце грустно.
          Сбегать бы в ларёк, но нет капусты.
          Жертв тяжёлых требует искусство.

          Что ж, под глаз свинцовую примочку
          и пора бы мне поставить точку.
          Только с рифмой снова заморочка:
          бочка,
                   дочка,
                            кочка…
                                        ну и ночка!

          ОРИГИНАЛЬНОЕ ПРОИЗВЕДЕНИЕ
         Борис Михин – "Два ветра. Без слов"

                           * * *

          Не сегодня, – дальше, одиноко
          ветер закричит над Ориноко,
          потеряв и цели и истоки.
          Так обычно вырывают ноготь.

          Ветру я хочу присниться:
          очень важно, что не важны лица.
          Будем пить на кухне, резать пиццу,
          а потом себя лить на страницы,

          мол, смотрите, даже здесь, на грани
          место есть и пицце и герани.
          Коромыслом дым, как смерть, не ранит,
          не мешает – просто есть. В гортани

          застревает ночь. Моя стихия
          мечется меж строчками плохими:
          он свободен, я живу, как схимник
          в теле-кухне. И глаза – сухими:

          ветер высушил.
          Открыв фрамугу,
          выпущу для Ориноко друга.
          Разниц нет – ему весь мир – округа.
          Он… вернётся?
          И молчу,
          напуган.

особенная стать...
любовница поэтов и артистов
страна золотоглавости полей
ведут ее как бричку не дела
политиков опущенных по урнам
живой язык
и слова поводырь
не акты снов
а сны литератур
и этот мир
не снился генералам
как запах женщины
пока играет марш

любить и принимать за идеалы
души очистив красный уголок
оргазмами голодного ума
священный бренд
прокисшего вина

не возлюблю
за щит и блеск железа
душа произрастает только в ранах
и шрамы так похожи здесь на ветви
проросшие из внутренних деревьев
наружу
как у вечной стенки плача

под розгами становятся мессией
что русского до Киева ведёт
последняя немецкая любовь
и названная родина
печаль
и лучше юрких мылом Ивановых
Владимира Ивановича Даля
собрание словесное реки
с корабликом березовых сердечек
пословиц
поговорок
и словечек
нас чаще понимают чем свои
чужие и высокие
как птицы
бароны и великие тела
словами не подвластные Харону

любите их любыми
в дождь и снег
страна-ковчег
не только для себя
и упоительны не столько вечера
как дымка утра
и шампанское в кровать
и мордой в грязь
за чистые стихи
выруливать планету из петли
чужого времени
и тли пустых обид

пока несостоятельны верхи
или фригидна власти содержанка
не продавать
не продаваться
и не красть
живой великорусский не народ
электорат прообразами янки
без комплексов Электры и Эдипа
влюблённых в осень и живое небо
дышать не супом в зеркале тарелок
для мирового пепельного счастья
а ветреной испариной дождя..

Arifis - электронный арт-журнал