К. Л.

Ноябрь затуманил и мысли, и дали,
Ослабло дыхание огненной пневмы,
Но негою дышит и зноем полдневным
Пурпурная роза, что Вы мне прислали

В письме с изложеньем научной проблемы.
О разуме том, что не знает печали,
Толкуете: цепи, мемристоры, схемы….
Его соберут из точнейших деталей

И выйдет андроид: Геракла сильнее,
Изящней Париса, хитрей Одиссея.
А может быть, новая дева Юнона….

В моем представленьи она неизменно
Спокойна, чиста и красой совершенна,
Как роза из розового силикона.

Квартет в тональности до-минор

Квартет – ансамбль из 4-х исполнителей с само-
cтоятельной партией у каждого из них. Квартета-
ми называются также произведения для такого
ансамбля. Инструментальные квартеты – камерный
жанр. Один из важнейших видов камерной музыки-
струнный квартет в составе: 2 скрипки, альт,
виолончель...
Музыкальный словарь

"Украл отсюда, оттуда и склеил
вместе"
Людвиг ван Бетховен

I

Скорбный сонет или партия
двух скрипок

«Sonata quasi una fantasia» -
– в переложении для двух скрипок

…о, как играла ты тогда,
когда в пустой квартире гулкой
из старой клавишной шкатулки
плеснула лунная вода!

…набатно-лунные аккорды
к луне летели высоко,
сквозь звёзд разлитых молоко
набаты били-били гордо…

…и звуки падали дождем
с ночной листвы в луны проём,
на лунный сад, на лунный дом,
где мы – вдвоём, где мы – вдвоём,
где мы – вдвоём…

…я возвращаюсь в старый дом,
который помнит всё, что слышал,
тот лунный вал до самой крыши
и нас двоих – мы еле дышим,
выныривая в явь с трудом…

…вновь музыка дом щепкой кружит,
и он, скрипучий и больной
не от жары и не от стужи –
- от половодья под луной…

…что делать? полнолунье вновь
несёт его, как берестянку,
под трёх мостов стальную бровь
в Заяузье, до Серебрянки…

…и дом, как будто что предзная,
скрипит в сомненьи: в праве ль знать?
и слово долго подбирает,
и все скрипит, чтоб досказать…

в его натужном откровеньи
не меркнет полнолунья свет,
и оправданье-обвиненье
обронит скорбный мой сонет:

(17.05.11)

Скорбный сонет

...здесь медлит жизнь, промчавшая бегом
и лишь мельком окинутая взглядом...
И горше нет на этом свете яда,
чем видеть снимков мраморный альбом...

Посевов смерти бесконечны гряды,
здесь – каждого надел, последний дом...
Чуть шевелит недвижимым крылом
тень ангела из-за ограды рядом...

И память затянуло узелком,
что дорожишь вот этим уголком
березняка в делянках из оград,

где сводятся и сходятся концы,
где рай лесной на самом деле – ад
и где равны и старцы и юнцы...

(27.12.09)

II

После или партия
альта

"...есть у Бетховена...словно наслаждение,
наваждение, упоение печалью, блаженство
скорби..."
Э. Эрио, Жизнь Бетховена.

...найди, найди свой, скрипка, отголосок!
в безмолвном царстве плачущих теней
блуждает он, покинутый подросток,
и ждёт, что будет голос твой слышней:

послышатся ли колокола вздохи,
и голос чей то, иль пастушья трель
звенит, как смех сквозь слёзы резвой крохи,
или под вязом – Тирсиса свирель...

и белый пух от тополей иль снега
крестильных, погребальных ли холстин
льнёт к скрипу музыкального ковчега:
« Ах, ах, мой милый-милый Августин!»...

и щебет щебня из гортанной пены
в безмолвии бездонно-бирюзовом
перебивает голос Демосфена
своим безмолвствующим словом...

в напевах умного бамбука
услышь с предвосхищеньем смертной боли
рецепт сдиранья кожи с тела звука
и варки кожи с желчью лунной соли...

слушая глухое придорожье,
брякает уздой упрямый ослик...
в необъятной звёздности подстожья
вспомнить бы, что будет после, после...

(11.11.11.)

После…

Я потом буду думать : « Вот видишь,
Всё так просто и всё обошлось,
Мир устойчив и вряд ли сдвинешь
Его крепко подбитую ось …»

А тогда, когда всё же решился
И открыл эту страшную дверь,
Я всё думал : «Здесь свет искрошился
И включён в постскриптум потерь …»

За отдёрнутой занавеской,
Когда форточку открывал,
Теневые, как тюль, арабески
С запылённых летели зеркал.

И сгущал утомлённые тени
Долгий вечер над тенью чела,
Все потери и обретенья
Скрыли тюлевые крыла.

А трюмо, как крылатый складень,
Отразит всё, что жизнь открыла,
Всё, что вспомнилось-думалось за день,
Всё, что будет, что есть, что было …

Моим голосом дверка с трещиной
Проскрипела ( совсем невтерпёж !) :
«Ты была моя Первая Женщина,
ты сюда никогда не войдёшь …»

Портрет безвременья – в сквозном стекле,
Иль воздуха живое уплотненье,
Сквозняк летит на тюлевом крыле,
Иль ангела мелькает оперенье …

…Я, маленький, как солнышко лучусь,
несу Тебе огромное объятье,
но вот – споткнулся … и давно молчу
перед оконным комнатным распятьем …

01.01.08

III

Востряково

или партия виолончели

"...когда ранние утра и поздние вечера стали
особенно невыносимы, я с болезненной охотой,
сознавание которой вызывало у меня самого
слёзы, продолжал работу..."
В. Набоков, Ultima Thule

"...когда огонь листвы окрест
тускнеет в снежной пелене,
как луч заката на стене,
как сумерек последний жест,

когда средь звёзд Полярный Крест
в осеннем небе – знак судьбы,
как исполнение Мольбы,
пронзивший Подреберье шест..." -

- читаю неба фолиант
с усмешкой звездочёта-скифа
я, обречённый музыкант,
распятый вьёлончельным грифом,

как зачарованный гончар,
лепниною из струнной глины
я обжигаюсь сгоряча
об обнажённый звук лучинный,

...звучит восторгом высота!
я – на...костре, «опоре» шаткой,
и сам (святая простота!)
несу дрова в костёр охапкой,

...предвижу с дымного отрога,
уже золой смыкая веко,
очеловечиванье бога,
обожествленье человека,

...и выше детскости обид,
взрослей безумности отваги
звук – за скорлупкой пирамид,
на нотной скорлупе бумаги...

стекают звуки с бересты
старушьей песней стариковой
на бесконечные кресты
в березняке под Востряковом...

(30.11.11.)

Востряково

Расчерчено в сознаньи схемой плана,
реальным контуром в маршруте достиженья,
оно вживилось вечным ощущеньем,
нет – предсознаньем цели и задачи
на протяжённости дремотного метро
с дождём автобусного ожиданья
и длинными аллеями рядов,
уснувших средь тиши захоронений...

Как некий календарный срок – души оброк,
иль благости легкодоступный откуп
ценой прилежно сделанной работы:
собрать листву и ветошь павших веток,
протирка мрамора линялой плотью ткани...

...а ты сидишь на стульчике складном
и наблюдаешь, тихо улыбаясь,
как убираю я твою могилу,
и дождь макает мир в свою текилу,
и, захлебнувшись влагою хмельной,
обычно говорю тебе, с тобой,
привычно обращаюсь я к тебе – ты помнишь...

...день начинается недели за три
подробным расписаньем распорядка:
пораньше встать, не мешкая напрасно,
собрать необходимое в дорогу,
со списком доскональным сверясь точно;
не отвлекаясь к внешним передрягам,
всё время разговаривать с тобой...

и так – с тобой! – к твоей могиле ехать,
заметив, может, вдруг – берёзы ветка
дрожит, как вена голубая у виска
и протекает мимо, словно дождь
стекает с ветром ветровым стеклом вечерним
в зелёную текилу светофора,
которую мне пить недели три,
и горечью привычной напитавшись,
привычно новый день свой начинать...

(03.11.08)

Post scriptum

...квартет окончен...за закрытой дверью
остались жить воспоминаний звуки,
и тени их – неистовые руки -
- ещё во власти трепетных поверий,
ещё дрожат от колких напряжений,
вживаясь в неминуемость разлуки,
в беззвучное томленье вечной муки...

(18.02.11)

Когда Златовлас в семнадцатый или девятнадцатый раз пошел к колдунье за советом, где, наконец, найти ему суженую, он и не предполагал таких последствий. Как любой принц, Златовлас всегда думал, что у колдуний только и дела – советы принцам давать. А тут вот – попал под горячую руку. Кем-то разозленная с утра, колдунья крикнула:

- Опять ты? Иди в…!

Ничего не поделаешь, сел Златовлас на коня, да и поскакал искать то самое место, которое колдунья посоветовала.

Долго ли, коротко ли, но прискакал он к камню, от которого все дороги начинаются. Нет, никаких перекрестков, как в сказках говорится, конечно, не было. Не прежние времена. Была утоптанная площадка с валуном посредине – езжай в любом направлении, на камне много чего написано. Тут тебе и где жениться, и где смерть свою найти, и – вот они – отправляться к…, идти в…, ехать на…. Что хорошо сделано, так это – кнопки у каждой надписи – нажал нужную, и специальный компас на верхушке самый верный путь укажет.

Златовласу выпало: зюйд-зюйд-ост.

От края площадки – тропки. Какие – понатоптанней, а нужная – вся заросла.

Ветки по лицу хлещут, добрый конь, на колдобинах спотыкаясь, матерится по-человечески, что и не удивительно. Так вот чащами непролазными да болотами неодолимыми, петлями хитрыми завязываясь, вывела тропа Златовласа к терему. Вокруг терема – стена из кольев заостренных, на воротах – надпись бесовская горит:

“Error of system. Reload? y/n”

И кнопка рядом. Одна. Красная.

Подумал – подумал Златовлас, да и ткнул в нее сапогом, с коня не слезая.

…Ткнул – и очутился снова у валуна.

На валуне всякого написано. Тут тебе и где жениться, и где смерть свою найти, и – вот они – отправляться к…, идти в…, ехать на…. Что хорошо сделано, так это – кнопки у каждой надписи – нажал нужную, и…

…зюйд-зюйд-ост, будь он неладен!

На третий раз Златовлас решил, что «Error of system» и есть то самое место, полная …. Решить-то решил, да выхода другого, как через красную кнопку, не нашел.

Потом были четвертый раз, седьмой, тридцать третий.

Уже конь подковы сносил, на коннике богатый верховой костюм в лохмотья порвался, а Златовлас все ездит и ездит по кругу.

… А сказано ведь было: «Иди…»!

.

Hermann LINGG

(1820-1905)

Die weiße Weihnachtsrose

Wenn über Wege tiefbeschneit
der Schlitten lustig rennt,
im Spätjahr in der Dämmerzeit,
die Wochen im Advent,
wenn aus dem Schnee das junge Reh
sich Kräuter sucht und Moose,
blüht unverdorrt im Frost noch fort
die weiße Weihnachtsrose.

Kein Blümchen sonst auf weiter Flur;
in ihrem Dornenkleid
nur sie, die niedre Distel nur
trotz allem Winterleid;
das macht, sie will erwarten still,
bis sich die Sonne wendet,
damit sie weiß, dass Schnee und Eis
auch diesmal wieder endet.

Doch ist’s geschehn, nimmt fühlbar kaum
der Nächte Dunkel ab,
dann sinkt mit einem Hoffnungstraum
auch sie zurück ins Grab.
Nun schläft sie gern; sie hat von fern
des Frühlings Gruß vernommen,
und o wie bald wird glanzumwallt
er sie zu wecken kommen.

Подстрочный перевод:

Герман ЛИНГ

БЕЛАЯ РОЖДЕСТВЕНСКАЯ РОЗА

Когда по дорогам укрытым глубоким снегом
бегут весело сани,
в конце года, на заре,
в одну из недель Адвента*,
когда молодая косуля в снегу (под снегом)
ищет (себе) траву и мох,
цветет еще не засохшая от мороза
белая рождественская роза.

ни одного цветочка нет дальше в пространстве
только она в своей колючей одежде,
только лишь бедный чертополох,
вопреки всему зимнему страданию,
как будто она хочет тихо ждать,
пока Солнце не обернется,
чтобы она знала (чтобы дать ей знать), что снег и лед
на этот раз опять закончатся.

(когда) это, все же, происходит, едва заметно
темнота ночей убывает (начинает убывать)
тогда опускается с мечтой (сном) надежды
и она назад в могилу.
теперь она охотно спит; у нее есть
издалека услышанный привет Весны,
и о, как скоро, блестящая (сверкающая) волна
придет с тем, чтобы ее разбудить.
__________
* Адвент — предрождественское время, период поста, к которому приурочены многочисленные обряды и обычаи.

Перевод № 1 . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . Перевод № 2

.

Уснули площадки, уснули дороги
Зевнула тихонько звезда.
Горят фонари, фонари-недотроги
И спит пруд под коркою льда.

И фары огромных блестящих гигантов
Померкли в полуночной тьме
И тени беззвучно свиваются в банты.
Безмолвно ползут по земле

Отмечено наше предзимье
полуденною темнотою,
и тучи из серой резины
наполнены мёрзлой водою.

И осень, как гирю, мы пилим,
и золото ищем очами...
Стоит на окне спатифиллюм
и... мог бы – пожал бы плечами.

Ему невдомёк наша скука,
с которой так больно смеяться,
и – мог бы! – сказал бы: "А ну-ка,
отставить кукушкины яйца!

Изящные листья расправим
и гордым цветком покачаем.
Весь мир – исключенье из правил
и сам по себе беспечален."

В окне всё темнее и гуще.
Попробуем этим манером:
прожить веселее и лучше
на фоне бестрепетном, сером.

У Поэзии сломаны крылья,
И не хочет никто их лечить.
Но её бесконечна жизнь,
На неё не ложится пыль

Забытья. Но Пегас снежно-белый
Пробуждается быстро от сна.
И во мраке горит звезда
И бессмертная наша вера.

Arifis - электронный арт-журнал