сколько америк нужно открыть
чтобы найти себя
только одну
навсегда
и там
где твой обратный взгляд
мне как тебе
не хватает слов
не потому что их
мало и девочка-дрянь любовь
с кем то несчастным спит
ей не нужны слова и дни
тёплая тень деревь
ев женевьев
сведёт мосты
нашей шальной мечты
Моррисон
сын
и Ты...
где-то цветы отдали жизнь
пав на чужой песок
ты моё всё и любовь во ржи
дымкой наискосок
снова нутро дрожит и пьёт
сотни амвонов лиц
после твоих планет добра
на перевале лет
падает падает
жизни блиц
вечный мой зов
к Тебе...
веха надежды
орден соблазнов
слава бесславна
в ней ни тепла ни света
нам
на мокром песке
моря аплодисменты
каждой летящей волной
мой неприрученный дым
дома шальной непокой...
ошибки
конечно
конечно
но карта америк на коже
и разве кто мог или и может
таким оставаться здесь?...
Я – скобарь, застрявший в северной столице,
Полу-призрак, изменивший сам себе,
Заблудившийся мужчина-единица,
Объявлением висящий на столбе…
Тусклый город, где оставлено немало,
Пепел юности и молодости дым…
Дебаркадер Царскосельского вокзала
Стал за четверть века мне родным.
Божий промысел с годами бескорыстней,
Но не станет заниматься ерундой:
Проживи я здесь еще двенадцать жизней,
Мне на лбу напишут: «искренне чужой»…
Все падал снег и таял. Терпеливо
Ждала Весна его прощальных слез.
Зима писала письма. Торопливо
Писала на сосульках.Столько грез
Вмещалось в сердце Королевы Снежной,
что время есть еще,что мол еще не всё
Расстаят простыни в полях. Их белоснежность
не вяжется с поэзией Басе...
Мысли сплетаются, пряжа из памяти…
Штопаем дыры пробитые болью в нас.
Вот и душа притулилась у паперти
Верой и правдой торгует, косясь на Спас.
Ох, куролесит судьба! Скоморохами
Скачут дела и желания сальные.
Добрые мысли последними крохами
Кормят любовь, но кровати двуспальные
Пеной вздымают пороки и пошлости.
Окна зашторены, свечи погашены.
Что происходит? Неведомо в точности.
Только при свете Лик бледен… Но страшен ли?
Как, все-таки, странно работает память!
Дело было где-то жизнь назад, в бытность мою гимназистом, в Сёдерчёпинге, если моя гулящая память мне опять не изменяет. Попал я туда в рамках какого-то гимназийного мероприятия, вдвоем с той самой, рыженькой. Не то, чтобы встречались; не то, чтобы дружили, а так, заигрывали. Гуляли по городу; должно быть, что-то друг другу говорили. Запомнилось, что время от времени она прикладывала к губам пластиковое колечко и выдыхала. Мыльная перепонка на нем студенисто трепетала, вытягивалась и наконец начинала делиться, разражаясь длинной капающей очередью. И тогда я старался поймать губами её дыхание, расфасованное по радужным мембранам. Вблизи пузыри напоминали воздушные шары в разноцветную горизонтальную полоску, и каждый нёс на брюшке крохотную трепещущую корзину, в которой вместо газа горело маленькое солнце. Некоторые пузырьки отпочковывались вместе со своими сиамскими близнецами, а одна из таких композиций представляла из себя вполне сносную модель молекулы воды. Еще помню, как гимназисточка поднесла кольцо к моим губам и как я осеменил новую партию мутным ментоловым дымком. Теперь из каждого пузырька вылуплялась маленькая тучка. Так день и провели: я пускал колечки, она – пузырьки.
Недавно встретил эту рыжую. Узнал не сразу. Пошла в мать, из миниатюрной превратилась в коренастую, испортила некогда шикарный волос, вместо линз напялила безвкусные очки. Имя так и не вспомнил. Вот и выходит, что девчонки той больше нет, а её мыльные пузыри живут и живут.
* * *
Почему-то в жизни
всё, что нравится,
или вредно,
или неприлично…
Где же вы теперь,
мои красавицы?
Дети, внуки…
в общем, как обычно.
Сотни троп сошлись
в дорожку узкую,
и, не важно -
в Ницце иль под Клином,
дни проходят
чередою тусклою,
час ночной
чадит валокордином.
Заглянул на «мыло» -
spam топорщится,
вот ведь нечисть!
Лично мне ни весточки…
Правда, самому
писать не хочется -
некому, признаться,
да и не о чем.
К миру ощущенье сопричастности
угасает,
годы всё короче.
Стало тело старым
до отвратности,
но душа ещё
чего-то хочет.
Эх, встряхнуться б,
как в былое времечко,
и исполнить тайные желания.
Только возраст
бьёт клюкой по темечку:
Баста, друг,
пиши воспоминания...
