...И что тут скажешь, если все не то?
Не те слова, случайности, предлоги.
Не тот маршрут автобуса, метро,
и все не то, и все не слава Богу.

Не те глаза, улыбки, жесты рук,
не в тех краях, не в то приходят время.
И что однажды понимаешь вдруг -
и ты не та, когда не там, не с теми.

И что грустишь все чаще не о том,
что жизнь идет, а что проходит мимо,
твой главный день, оставив, на потом,
уже дошла почти до половины...

Ну что тут скажешь? Время не за нас.
И я свыкаюсь с этим понемногу,
и с тем, что ты не здесь и не сейчас,
но все же есть, ты есть, и Слава Богу!

здесь все заточено на поиск совершенства
как будто холода космического мало
где от величия до хохмы буква «С»...

а я бичую по стихам вокзальной шлюхой
и трачу время на небесное кидалово
где Слово Бог
а человек уже ничто
и по ночам
под звуки старых скорых в окна
пишу письмо на неохинди Перельману
про новый взрыв где утром тихо началось
седьмое время от пришествия Его
которое никто здесь не заметил
с картины пукина
опять мы не дождались

холодный космос
графики орбит
светить сгореть
остаться пылью стёртой ночи
у них там тоже
все так к цифрам приурочено
что я завидую здесь нищим и больным
что можно плюнуть
и сорвав дугу с орбиты
отдать ее тому кто и не знал
что хиромантию возможно подменить
в ночи выстругивая Карлой буратинность
рисуя продолжения свои
за горизонт запястья
линией любви
укоротив от жизни и ума
цыганка погадает
упадет
от состраданья)

и жить по ним
взорвать обрыдлые устои
дома повыстроить
утишить кошкам боль
и сопли утерев седым учёным
и членам коррам из грибницы АПН
на облаке летать по комнате

и вспоминать полковников стихи
под запах мамы
или женщины в бикини
за право быть чудовищем и нищим
в ногах любви

и перечитывая
пушкина татьянность
завидовать
вот это
навека
ведь сколько звезд уж с той поры
на землю пало
а у Татьяны
те же слёзы
тот же сад у старой няни

ТЕАТР (небольшой фрагмент повести)

- Театр, сударь мой! Театр – это жизнь… Дымный космос! Вон там, в зале воняет дустом и стертой кожей с кресел и банкеток… А здесь?! Здесь – запах пота, пыли, трескучего

дерева…Пыль объединяет нас, она нас мирит, она всюду. Тряпье, деревяшки, ящики

с реквизитом – всюду пыль, как на Луне, ей Богу! А потом, в луче электрического света – она играет, оживляет наши мертвые лица, создает аромат и вкус театральных подмостков…

Пыль – это снег и ветры, это душа театра, дающая свету цвет, а лучу – густоту и

плоть.

Спуститесь в подвал – там свежая стружка, там пахнет клеем, нитками и материей…

Там строгают и шьют для вас целый мир, который впоследствии будет пропитан

все той же лунной серо-голубой пылью и сдобрен рабочим потом, озвучен глотками и осязаем телами.

Он вторгнется в вашу клоповью душу и не даст вам спать до утра…

Вы прорыдаете всю ночь, дважды соберетесь вздернутся на гвозде, а затем, испив

бутыль до дна, заснете за столом…

Луна будет шевелить вам кудри, а сквозняк из сада споет колыбельную…

Вот что такое настоящий театр!

Утром вы встанете, как ни в чем не бывало, и пойдете, подбоченясь, совершать свои

мелкие гадости, пакостить добрым людям, врать ближним своим и плевать под соседский забор..

Кончено...

Театр живет только вечер и ночь.

Утром он умирает с первыми лучами.

Когда хамы и глупцы обоего пола, начищенные, отутюженные и пахнущие приятно приходят в этот зал – они смотрят на себя, упоены собой, своим мнимым превосходством, исчезающей красотой, канувшей молодостью. Они смотрят на нас надменно – что могут эти тщедушные фигляры, кривляющиеся за деньги? Чем они собрались нас удивить?

Первые шаги по сцене даются тяжело, оттого, что никто не верит в чудо. Но через полчаса и у них – там, в зале, вырастают стрекозьи крылья, они – там... глотают судорожно слюну, чуть не плачут и кусают губы...

Они летят и кружатся вместе с нами в этих багровых и мертво-синих лучах прожекторов, они становятся такими же как мы мотыльками, которые порхают два часа, выходят на поклон, а затем сидят в гримерке и думают о еде, о деньгах, приходят, вымотанные, к себе домой и видят в зеркале свои обычные, постылые, жадные свинячьи рыльца…

Не хочется жить…

Но инстинкты берут свое, глупые заботы тащат за шкирку не спрашивая, да и утро все же наступает...

Так функционирует эта небольшая волшебная машина театра – бессмысленно и безрезультатно, и вся ее благодать в том, что она дает приют тем, кто не смирившись с неизбежными свинствами жизни, каждый вечер летает в свете этих пыльных прожекторов, переживая потоки страстей: на сцене и в зале.

Это заведение – их клетка, террариум, где они живут вперемешку с местными и своими собственными змеями и скорпионами, дуремарами и карабасами…

Картонная коробка их жизни.

Театр…

Так что платите свои три сольдо, друг мой, и идите примерять крылья.

До начала спектакля осталось всего минуты две...

Смелее…

По переулочкам судьбы
Гуляли мы под ручку.
Я даже выучить сумел
Слова «пардон мсье».
И мне завидовал весь двор –
Где взял такую штучку?
А я загадочно молчал
И кушал монпансье.
А ты не плачь,
Мама,
Твой сын не безнадёжен
И пускай
Сердце
Порвато на куски
Я проживу
Всё же
И не пролью ни грамма
Пусть несёт
Лодку
Безвылазной тоски…
Красотка, я его найду,
Твоёго кавалера
И в тёмной арочке, в углу
Прижму его к ножу, ага?
Не знаю, как его зовут,
Серёжа ли, Валера
Но только я ему тогда
Тихонечко скажу -
«Да ты не плачь,
Дядя,
Не ты один сиротка,
Эти про-
Блемы -
Они тебе на кой?»
Ему шепну
Кротко,
И он рванёт, не глядя,
Пусть живёт
Долго,
Испуганный такой…
Я кончу университет
И профессуру кончу,
Хотя они тут ни при чём,
Но я не по злобе!
И всю науку я за год
Срубаю, словно пончик,
И ты на лекцию придёшь,
И я скажу тебе.
Скажу. «Прощай, цыпа!»
Ах, нет,
«Гуд бай, миледи!»
И с кормы лодки
Ей помашу рукой
Вот так
Стою
В пледе
И туфельки со скрыпом,
Весь такой
Клёвый
И каменный такой…

Вот так,
Прощай, Зоя.
Так дальше быть не может.
В этот раз
В покер
Поставил я на всё
И проиграл!
Что же?
Бывает и такое
Так пускай
Лодку
Хоть к чёрту унесёт…

Не признавайтесь, девочки, в любви!
Не то мальчишка оторвет косички,
словами обожжет, и вслед кричать
обидно будет – ноги-то как спички!

Не признавайтесь, девушки, в любви!
За поцелуем будут ждать другого -
коль чувство пылкое, то сразу предъяви
ты доказательства весомого, иного.

Не признавайтесь, женщины, в любви!
пытать начнут на знанье Камасутры,
наивно думая, что грязные носки
спасает завтрак, поданный вам утром.

Не признавайтесь, бабушки, в любви!
сие для вас весьма огнеопасно
Соседки засудачат – век живи,
в лицо – елей, плевки плюют заглазно.

***
Не признавайтесь никогда в любви!
А говорите сердцем или взглядом,
На крыльях мчитесь, если позовут,
На атомы делитесь, если надо…

Не признавайтесь всякому в любви,
Любимому один лишь раз признайтесь...

Плечо в плаще из черной кожи
(причем в плечо поверить можно)
На перекрестках прикасалось.
Я жив тогда еще казалось.

На электрическом табло
Часы на час ушли давно,
А на руке еще тот март,
В котором пел "слащавый бард"

Плечо в плаще из черной кожи
Так убивало осторожно.
Так деликатно...
Наповал.

Билет у кассы оторвал,
Сказал:"До завтра, счастлив будь!"
Перешагнул трамвайный путь.
Трамвай меж нами пробежал.

клеопатры политик в фаворе
а была ли прелюдия
мисс
и сигара...

в компромиссе войны на песке
сублимируя боль от предательств
где полковники мрут словно мухи
под стальные касания лиз
и кондовый загар шоколадок
ничего не найти для души

разве можно любить монолит
когда где-то живет Суламифь
зажигая мерцательный контур
мироточащим голосом Уитни
тоже битой и выжитой но
без отмщений карьерой по пяльцам

одинокой звездой на карнизе
крыши мира
разжавшей ей пальцы
загадайте желанье
мессир

                        * * *

          Зачем я с женщинами груб
          И ненавижу их повадки?
          Всё потому, что я не глуп,
          Хотя на секс безбожно падкий.

          Не раз сурово разгонял
          Дойдя до точки, фавориток,
          Но вновь гормон ввергал меня
          В кромешный ад либидных пыток.

          Скрипуче жизни колесо,
          Без женщин мрак, а с ними тошно.
          Вот и кручусь меж полюсов -
          Так жить нельзя!
                               …А как же можно?..

          ОРИГИНАЛЬНОЕ ПРОИЗВЕДЕНИЕ
      Черных – «Зачем я женщину люблю?»

                           * * *

          Зачем я женщину люблю,
          Зачем о ней так мало знаю,
          Зачем мгновения ловлю,
          Страсть безответную питаю?

          Зачем ревную не любя,
          Зачем небрежно провожаю,
          Зачем за взорами следя
          С тоскою в сердце обожаю?

          Зачем прощения прошу,
          Зачем колени обнимаю,
          Зачем потом с другой грешу?
          …Я сам себя не понимаю!

огонь
вместилище игры
электропьеза
газ
и дым
что раньше кончится
в один
ли миг
погаснет свет
а что останется другим
уе опять упал
а с ним
курс туалетной но бумаги
без притязаний на успех
и индекс Джонсона
а смех
дается слабым
лабаем дальше

привязанность к словам
как след помады на щеке
ушедшей на работу мамы
когда ты спал

тень времени
имамами и ксёнзами
провалена
как плейшнером герань
но кто об этом помнит
и кто об этом плачет

укрыть россию
добрыми стихами
как сим отца
не лая хамово
однажды выпростить
всех бьющих в дых
все слабости
но только не себе
себя нельзя жалеть
лишь
минутно
проседая как снег апреля
о тебе

остаться
как воспоминанье
и след от перламутра
не на щеке

мы любим родину
из спален
читая Сартра
на завтраки
обедни
ужины
помада

и это в русской аномалии
не крест
а карма солнца
с табличкой
на линейках сентябрят
мин нет

все остальное бред
хотя и красота...

Arifis - электронный арт-журнал