.
* * *
( Из стихов Иоганна-Георга Фауста /1490=1532/ )
...Есть место на свете – где снег лишь и камень,
Где горы касаются неба хребтами...
...Гора Арарат там стоит величаво,
Ведут две реки от горы той начало...
...Стояли давно у истоков тех рек
Еврей и халдей, египтянин и грек...
...Но только никто в этом мире вовеки
Не видел, где эти кончаются реки...
...Висит небосвод, нем и непроницаем,
А реки текут, и не видно конца им...
...И каждое – вновь – поколенье гадает:
Куда же текут, и куда же впадают?..
...А к берегу выйти чтоб – необходимо
Пробиться сквозь заросли непроходимые...
...И падают на берег сосны, упруги,
И рубят из сосен веселые струги...
...И лодки под парусом волны взрезают –
Но вскоре бесследно они исчезают...
...И молоды в лодках гребцы, и красивы,
Но тянет на дно их какая-то сила...
..."Возможно ль добраться до устья?.." Возможно.
И тайна проста, да условие сложно...
...Всем этим отважным, что в плаванье рвутся,
К истокам тех рек надо, прежде, вернуться...
..."И что ж тут, в условии этом "жестоком"? -
Всего-то и нужно – подняться к истокам..."
...Всего-то и надо, чтоб до поколенья
Древнейших народов дошли откровенья...
...И снова – пришедшее вновь – поколенье
Стирает подошвы на тропах оленьих...
...Текут они плавно, спокойно, неслышно -
Река Совершенства и – Высшего Смысла...
...И, может, дойдут до конца этих рек
Еврей и халдей, египтянин и грек...
.
Изломанной надеждою себе ли на беду
Из высохших соломинок гербарий заведу
Вот эта – встреча вечером, случайная, весной,
когда от «делать нечего» он говорил со мной.
А эти – как шекспировский трагический сюжет:
звонки ему неистово, автоответчик – «нет».
Здесь – письма безответные, забытый поцелуй
и слезы беспросветные, что «мама, не горюй».
Альбом растет и ширится, соломинки коплю…
дождусь ли в этом мире я того, кого люблю?
Эти южные туманы
В ночь – сплошное молоко,
Запоздалые обманы,
Позабытые легко.
Туч усталых передышка
В предрассветной тишине,
Встречных фар...
Немая вспышка –
Ослепляющих во сне.
Отрешённое мерцанье
Белой ленты подо мной,
Метки странных расстояний,
Нарисованных рукой.
Время сжатое в ладонях
Циферблатом на руле,
Миражей ночных
Погони
В искрах капель на стекле.
Огоньки размытых «стопов»
В полудрёме восковой,
Ровный рык из под капотов,
И покой, покой, покой…
Не спать!!!
припухлость почек и надрыв на кружева
зубчаткой кромки первой зелени берёзьей
им до осеннего последнего полёта
играться с ветром и пророчить облакам
что у горы мной перечитанных стихов
лавина боли и надежды камнепад
изменят вектор сопричастий
природы нам
им здесь не надо
ни любимых ни врагов
ни встреч ни дома
ни прощаний ни услады
они навечно
мы временщики
с замашками отчаявшейся падали
сильней чем утро и разлитое вино
гора окурков и надломленное имя
неравнодушная природа бережёт
всегда и тихо
прорастая беспричинно
из времени любви
рассыпанной случайно
везде
здесь жизнь и смерть
легко и рядом
без войны и унижений
листва осенняя в щетине молодой
травы пробившейся и первый любисток
цветёт отчаянно как брошенный ребёнок
и влагу глаз моих к тебе уже никто
ни плеть ни клеть холодных слов не прошибёт
я о тебе всё узнаю не от людей
а разговаривая с почками рябины
сегодня ты проснулся у меня
по буквам собирая имя
вечность...
равви попу и ксензу
хватит ли силы духа
в бойне спасти стадо
зная что старый купол
вражьих ушей поле
и ретранслятор смерти
и зомбивидной боли
что на крестах антенны
тысячи душ поймали
в праздник
радиоволны швали
то что металл купели
в чистой еще воде
щука но не Емели
стыдно
противно
больно
елей предательств детства
хватит ли силы сердца
старой калитки лед
царских его ворот
словом отбить
наледь...
сказкой о жили-сплыли
плакать почаще плакать
мне для молитв не свечи
и не иконность ликов
капу боксера в зубы
чтобы они не фонили
старым осколком пломбы
радиоволны ладана из
BBC поправ...
я то подохну
ладно
кто убивает детство
тот не имеет прав
волчий билет под землю
братство моё немое
света тебе и камни
чтоб не летели в спину
в этом разбое блядском
а не святой войне
воробьи на вишнёвых ветках
караулят рассвета всходы
вечер плача
и дыма едкий
то кисель
то предлог удачи
обнимает больное время
есть в ночи тихих звёзд веленье
и холодная скука мира
кирхи тапочек
кровля клироса
повернуть города к дороге
расчищая обломов камни
неба взлом предварив обычаем
пьяной мысли к Тебе
под Амен
и люблю
до неприличия
обрывая земли стоп-краны
