когда он Тебя узнал
он сказал

кёкль

однажды твой внутренний мир созреет
чтобы вырваться наружу
на серфинге радиоволны
только твоей
вырваться не слезой
выдохом
насморком
словом
или...

но ...
живым
сначала будет встреча
притирка стихий воздуха и воды
потом они смешаются
и первым делением мир как бог
разорвет целое напополам
потом стукнет сердце
пятка растягивая стенки кожи
потом море начнет прибывать так
что ты измучаешься сливаться с природой
потом
будет крик кровь боль
и счастье...

чтобы его потерять
хватит жизни
ведь ты тоже когда то был чьим-то внуренним миром
с подушечными мечтами
стыдными тайнами
первым воровством
сладким подглядыванием
чистым желанием
просто хотеть от Тебя
нерожденных детей

которых всю оставшуюся жизнь
потом будут у тебя отбирать добрые люди
и восстанавливать друзья
любимые
далекие
пока он
твой ребенок тоже не превратиться во взрослого

просто хотеть
вывернутую изнанку
внешней жизни
превращающий огонь в сигаретный дым и петлю
воду в утренний абстинент и тошноту у унитаза
воздух в воздушные шары и
искусственное дыхание на грани
землю в могилу

изменить
если не молитвой
то смехом
над самим собой
смейтесь господа
...
потому что если все таки
вы это осилили и дочитали
вы еще живы

я училась у Тебя быть матерью
хотя ведьмам это не полагается
метла и булочки с корицей
вместе встречаются редко...

но твоя изнанка..так велика
что небо
не больше носового платка
на котором я никогда не вышью
Христос Воскресе

вечерний свет разлит по чашам душ
у колыбельной бьётся фитилёк
слов приручений первых кромок сна

обычный ужин необычное крыло
о детской боли парой бликов фраз
добрей и тише
чистые мелодии
ты снова рядом
просто я не вижу
крупье эфира
на рулетку бросит кость
моей собаки
и последний гвоздь с креста
не вынесшего согнутую шею

когда не любят
даже видимое здесь
не происходит и исходов не решает
и не сбывается
лишайниками мха и теплым ягелем
оленей кормит солнце
а не рука которая его
собрать могла бы
россия осенью особо хороша
сыграет ставка
роковость
сто семь
в апргрейд нашествия
без пыли новостей
с театра боя высушенных кукол

и только дней моих закрытые глаза
рестартят словом выщербленным
нужен

как сонный воздух ветренный в коран
муэдзину бросившему службу ради солнца
вечерний свет у чашек добрых душ
ты помнишь кто
не спит в нас по ночам
печально меряя лучами площадь луж

Мне так открылась эта небыль:
Там не было толпы народа,
Паденье видели лишь небо
И берег – тихая природа.

На склоне не отвлекся пахарь
От борозды своей, над взморьем
Рыбак задумчивый не ахнул,
И пастырь не заметил горя.

Один Дедал бедою черной
Сражен в зените – обессилев,
Достиг земли и здесь покорно
Предал огню пустые крылья.

Затем в бесчувствии, в забвеньи,
Смотрел, как черный дым стремится
Туда, где радости паренья
Дозволены богам и птицам.

«Когда смеются Боги»
Джек Лондон

Только,
- за руку.
Осторожно.
Ты, мой рай.
Ты, мой крест.
Сколько можно!

Не зови – меня,
Божеством.
Мне бы – боль.
Мне бы – крик.
Мне бы – стон.

Зацелуй, искусай,
мой любимый.
Я из плоти живой.
Ты – из глины.

Мы – монахи,
смиренны и строги.
И над нами смеются Боги.

внутренний закон
неба под ногами
вранье энштейна про относительность
отшельничество перельмана
доброту черных дыр
легко могу представить

но вот
как заводить детей и собак
вроде будильника
себя в белом платье
и утро без тебя
никак

- Загадывай быстрей свои загадки, не могу я ждать! – заторопил Иван, и Баба Яга начала.

- Первая загадка! Муж сестры деверя кому брат?

Баба Яга подленько захихикала, предвкушая фиаско царевича.

- Так, – решил Иван, – во-первых, конечно, разобраться, в чем здесь подлянка?! Начнем сначала: муж сестры – зять, что с него взять! С другой стороны деверь – мужнин брат, черт ему сват! Его сестра…. Некогда думать!

И Иван ляпнул сгоряча:

- Сестре по материнской линии!

Яга собрала на лбу морщины, зашелестела страницами фолианта в потертой коже, может даже – человеческой и торжественно объявила:

- Ответ не сходится! Правильно – сестре своего брата!

- А не один ли хрен? – чисто риторически спросил Иван, – Давай, дуй дальше!

- Загадка вторая, – продолжила Яга, – одна пятая от четырех пятнадцатых!

Яга почувствовала, что Иван хочет ответить сразу и занервничала:

- Ты подумай, подумай! А то так – никакого интересу! Это же трудная загадка!

- Хрен ли здесь трудного? Только это – бесконечно малая величина, зачем она тебе? Да я таких загадок тебе тыщу загадаю!

- Ой, да ну?! – Яга показушно подняла седые брови, – Загадай, кормилец, сделай милость?

- Ну, например…, например…, ага: в два бассейна по одной трубе вливается, а из третьего – выливается. Нахрена?

Яга хихикнула:

- Так не бывает!

- Еще как бывает. Ты не увиливай, разгадку говори.

- Это глупая загадка. Даже и не загадка вовсе. Загадку вот слушай….

- Э-э-э, стоп! Загадок сколько должно быть? Три! Сколько было? Три! Шабаш! Концерт закончен! Счет – 1:1, первую оба правильно разгадали!

- …Перехитрил, – согласилась Яга, – четвертая – перебор, против правил. Ладно, говори, чего хотел?

- Да вот, мимо шел, живот прихватило. Ну не под куст же царскому сыну! …Зашел в уборную попроситься, но теперь не надо уже! – и Иван пошел к двери, широко расставляя ноги….

пусть знают
кто еще слышать умеет
и пробуют
в этом незнаньи остаться собой
себя вспоминая из детства
кандалы простреленных суставов
от иуд утопленных в степях
гвоздиков весёлой заказухи

если в утренней битве с чужими
на единицу волны в свой мир
на миг вспомнить
хотя бы одну вчерашнюю слезу
до того
как эти силиконщики
сделают заливку лица
можно успеть к себе на чай
родной
когда я это я..
я рядом..
люблю тебя

а холерики...
сегодня неизличимы
до того
что становится страшно
смотреть в прорези глаз
капюшона головы
мне нужен ты

одна из моих мечтей
мчать с тобой по хайвею
лондон-мухобрянск...
со скоростью тени...
до полной остановки сердца...
на минуту от...
От..
ОТ..
и я опять
скажу тебе спасибо
хотя за Это не говорят..
они не говорят..

а я скажу

я вышиваю твое имя на камнях
билет на небо
сдав за пол-цены
на кой мне ляд
тепло волнения Луны
когда ты где-то не попил вечерний чай
и на коленях звезды дыр и на руках
короткий траур принтера меж изгибов петель
из отпечатков пальцев снова дует ветер
припоминая ци китайских теорем
я терем времени под вечер приберу
развешу травы и в печи оставив кашу
улягусь кошкой на порог
ты помнишь наши
рванули в Лондон целоваться на мостах
и между делом поиграть в Олимпиаду
как будто спор все тот же мир
а не глаза
в которых кошка отразится раздобрев
за полчаса аккордами ночными
поющих звезд
в твои ладони
аллилуя

Arifis - электронный арт-журнал