Страницы чистой на столе
Листок белеет,
Столик он в этой белизне –
Пиши смелее!
Пусть расторопная рука
Жестоко правит,
Стоп-кадром каждая строка
Листок проявит!
Сто построений на слуху,
Сто постановок
Застаявят засиять строку
Кристаллом новым!
Простой иль вычурный сюжет
Исторгнет разум? –
Искать столь пристально ответ
Не стоит сразу.
Восторг неистовый, мечту,
Сто смыслов слова
Сокрыл создатель в чистоту
Листа пустого!
Владеет Россией карающий бог –
Беспутный растлитель-охаянник Бахус.
Делами иллюзий в калечный оброк
ГорАздятся жертвы на трапезной плахе.
Сидят за одним большущим столом
И молятся дружно иконам бутылочным.
В прислужниках змеи и черти зеленые
Все холят их глупостью мыслей обрывочных.
И так набирая пропойный свой стаж,
Может и станемся в святости бахусной,
И будет нас ждать последний этаж
Подвала бомжатного безымянно безадресно?
А если не сами на «ЕСМЬ» снизойдем,
Не сможем добраться до святости в толику,
Первые рюмки внукам нальем,
НабрEдим в похмельях им сан алкоголиков.
Наш спор прекратить невозможно,
Работать с тобой невозможно,
Прожить без еды невозможно,
Злой дух истребить невозможно.
Ах, вOйны глупЫ невозможно,
Одна я теперь – невозможно...
Просить спесь твою невозможно,
Любить мне тебя невозможно.
И все сны мои – невозможны,
Дела в них – длинны невозможно,
Прожить, как хочу, невозможно,
А можно ль сломать невозможность?
Я выросла в Литве, среди озёр, холмов и рек,
Ещё порою вспоминаю сосны и грибы,
И площадь Черняховского, где сад, и Панеряй,
Вокзал и Гедиминаса проспект, ах, милый край..
Хотя и не зовут к себе дорожные столбы.
Полгода лишь со дня, как я оставила страну,
Всего полгода, это – много лет иль мало дней?
Наверно, так тоскует ель, живя среди ужей,
А может, это – танец ветра вдоль родных полей
И молнии излома над движеньем ковылей?..
Полгода лишь со дня, как я оставила страну,
Живя в калейдоскопе пёстром новых мест и дел..
Но жарко запылал костёр, что «Стену» осветил
И, отразившись в Немане, пронзил кресты могил,
И ужас над оглохшими сердцами прогремел.
Уж прах зарыт давно, и догорели угольки,
Прожорливый огонь, что жертву сжёг, давно погас,
На месте алтаря навек возложены цветы,
Они не вянут, в них воспоминанья и мечты
О Ромасе, о том, что было раньше и всех нас.
Я выпил цистерну водки,
Пьянящую тонну вина,
И осталась за мной поганая,
Беспутная девка – вина.
Она задирает платье,
Оголяет бесстыдно грудь
Пред каждым, кто прется ей в братья,
Кто скажет: – Моею будь.
И я ее, страшную, прячу
От жестоких насмешливых глаз
И беспрестанно иначу
Через агонии дрязг.
Она меня, грязная, любит
Любовью тягучей без дна.
И меня же однажды погубит
Как застынет во мне одна.
В безумье, ее ненавижу,
Глотая пилюльную боль.
И лгу постоянно, хоть вижу
Ее облажненную роль.
Я больше не гажусь водкой,
Не пью постаканно вина.
И может однажды знакомкой
Уйдет от меня вина?
Сниму с плеча накинутый пиджак,
блесну глазами хищнически ярко,
и ты меня тогда захочешь так,
что мне непроизвольно станет жарко!
Увы и ах, но не собрать костей
была обречена она, бедняжка, –
шикарная, погибшая рубашка –
под натиском накрашенных ногтей.
Игриво увлекая на кровать,
мою укусом шею маркируешь,
целуешь до крови и не блефуешь,
когда клянешься в клочья разорвать.
И мне уже настолько горячо,
что даже и не высказать словами,
но я тянусь настойчиво ключом
к двери, ведущей в адовое пламя.
Стихли громы катастрофы,
Лютым был последний бой.
Ты, всходящий на Голгофу,
Не ищи пути домой.
Всюду – тишь... Цветенье пышно
Над горой недвижных душ.
И впервые стало слышно
Пенье птиц над гладью луж.
Где-то там, среди хаоса,
В дрожь окутана, бреду.
Но ответы на вопросы
Вижу разве что в бреду.
Только я и стылый город ...
Я – одна, что за мечта...
И сжимает крепко горло
Вечным слоем пустота.
Все творенья уничтожив,
(Ими был богат наш мир)
На меня взвалил, о Боже,
Ты последний страшный пир...
Жизнь осталась только в прошлом –
Разве мёртвые кричат?
Здесь отныне верить можно
Лишь в обломки кирпича.
Бесполезны упованья –
Словно в Дантовом аду,
Есть одни воспоминанья,
Но прогнозов – нет, не жду.
Ветром нагнало
Серую тучу,
Жара надоумила:
Дождь зачастил.
И в паре с дождем,
Да с верою в лучшее
Нежданно-негаданно
Я загрустил.
Я вспомнил: как мы
Таким же вот дождиком
Любовались протяжно
Друг от друга тайком,
А потом целовались,
Подмятые зонтиком,
И облОжные нежностью
В счастье в таком.
Наши мокрые ноги
Не дождались спасения,
И чакры зашторив,
Забылись в бреду.
Только души презрели
Философию тления
И поклЯлись быть рядом
В вечном ряду.
А дождик все лил,
Мою грусть растворяя.
Он праздник предчувствовал
Встречи с тобой.
Ты будешь здесь скоро,
Я, благостный, знаю.
Лей ладно уж, дождь,
Только грусть мою смой.
Я хочу прошептать: «Люблю...»,
Прочитав тебя, как молитву.
Пусть я этим себя погублю,
Занесу по-над горлом бритву.
Так пропой же о марте капель
В брызгах солнечного звездопада.
Мне тебя посвятить в апрель,
По обличию бренности надо.
Пусть над нами довлеют года,
Все усилия их напрасны.
В пыль стирают года города,
Над любовью время не властно.
Так гори же от страсти кровь,
Зараженная звездопадом.
Мне тебя посвятить в любовь,
По обличию вечности надо.
От звонка твоего до звонка
В добровольном сижу заточении,
Позабыв про друзей и дела,
-Жду, лишь это имеет значение!
Как последнюю истину лет,
Как жестокой судьбы откровение
Жду звонка, наплевав на весь свет,
Жду!Лишь это имеет значение!
Знаю, может не будешь моей,
И разлука была бы лечением...
Но надежда все же сильней
ТОЛЬКО ЭТО ИМЕЕТ ЗНАЧЕНИЕ!!!